Пакистанцы в Лондоне жили скученно, в основном в районе Риджент-Парка. Место это… ну в общем, если сюда попасть, и не скажешь, что это Лондон, если убрать вездесущие красные автобусы модели, которую выпускают только для Лондона, и сделать немного похуже дорогу, то вполне себе Карачи получается. Вывески на хинди и урду, хотя все знают английский, куча толстых матрон… если раньше признаком бедности была худоба, то сейчас – лишний вес, куча детей, мужчины, которые ничего не делают, страшная грязь на улицах. Здесь не Нью-Йорк, где принято мусор складывать в пакеты и оставлять у обочины, но все равно никто не потрудится бросить мусор в мусорку, где придется, там и бросают. В некоторых местах есть и более зловещие признаки – например, плакаты или надписи на стене: здесь действуют законы шариата. По вечерам тут можно увидеть джихад-патрули из Shariat4UK – легальная организация, которая вроде как борется с пьянством и иными нарушениями шариата со стороны мусульман. Сейчас они поутихли – самые отмороженные уехали в Сирию, остальным – полиция пригрозила высылкой. Сирия вообще изменила очень многое – например, вся полиция в Лондоне теперь получила вооружение.

У этого места есть и свой базар, который называется Кэмден-Таун. Там продают все и даже немного больше – типичный пакистанский базар, лишь слегка облагороженный Европой. Кстати, не стоит думать, что здесь одни бедняки проживают – здесь полно тех, кто больше тысячи и даже двух в месяц пособие получают. Брак не регистрируют, только в мечети, родить четверых-пятерых – вообще не проблема. Потом идут и регистрируются как многодетные матери-оди– ночки…

Артур оставил машину в другом районе – хоть и прокатная, а все равно жалко, до нужного места дошел пешком. От местных он отличался мало прежде всего потому, что носил ветровку – худи с капюшоном. Тут все так делают, потому что камеры везде.

Он понимал, что он тут чужой, а если он просто зайдет куда-то и скажет, что ему надо – подумают, что он полицейский. Нет, взаимопонимание с местными жителями надо устанавливать немного по-другому.

Он зашел в местную забегаловку, взял шаурму. Расплатился неаккуратно, наличными, да еще и засветил целую пачку. Местные никогда так не делают, наличные тут только в баре расплатиться, больше пятидесяти-семидесяти фунтов тут никто не носит, а на карточке устанавливают дневной лимит, чтобы, если снимать под угрозой ножа или пистолета – все не потерять. Местное общество как-то приспособилось к жизни рядом с бандитами и, по всей видимости, считает ограбления неким «социальным взаимодействием». Этот же явно был лохом и сам напрашивался. Съев шаурму и поблагодарив хозяина по-английски, он вышел из лавки. Трое отморозков переглянулись и пошли за ним… они в общем-то сегодня ничего не планировали, скорее наоборот – сбор объявили, что-то неладное происходит, но лох сам напросился. Ходячий кошелек.