И, кроме него, остановить своих кровавых подонков-коллег, обезумевших от безнаказанности и крови, оказалось некому.
Он был не менее виновен, чем они, но он единственный понял, что с этим надо кончать.
Он попытался вспомнить всех людей, которых они по приказу Попцова или того, кто был выше его, убили, и не смог. Не смог вспомнить даже, сколько их было. Но было много. Потому что они ведь не только выполняли заказы и задания руководства. Осознавая собственную безнаказанность, что им дозволено больше, чем всем остальным, они убивали, рэкетировали, отжимали на свой карман. Иногда им приходилось даже расследовать преступления, которые они же сами и совершали – да не иногда, а часто…
Кто-то должен положить всему этому конец.
За окном окончательно стемнело. Золотов допил чай, посидел немного в темном, пустом доме, лишь немного согретом теплом очага и человека. Потом достал пистолет и сунул его в рот.
Грохнул выстрел – и все окончательно стихло…
Бывшая Россия Камбарка, Удмуртия Три месяца спустя
Бывшая Россия
Камбарка, Удмуртия
Вчера я был на стройке. Только из больнички отпустили – и я сразу на стройку. Не домой к жене – на стройку. Наверное, я уже и не изменюсь никогда…
На стройке заканчивали. Фундаменты для большинства станков подошли, заливать немного пришлось. Проблема с конвейерами, это сейчас вообще большая проблема – конвейерное оборудование не найдешь. Но ничего – сделали под заказ, уже ставили.
Скоро пуск.
Я вдруг понял, как чувствовали себя советские люди, почему они были такими оптимистами – ведь заводы пускали тогда один за другим. Пущенный завод – это гарантия того, что завтра будет немножечко лучше, чем вчера. Хоть немного, но лучше.
А по-другому, если пускаешь завод, никогда и не бывает.
Оттуда пошел в логистику и в первый отдел, посмотреть, готов ли груз к транспортировке. В первом отделе на меня смотрели… ну, нехорошо так смотрели – но делать нечего, сам генеральный подписал, и первый отдел просто вынужден был взять под козырек. Тем более что был еще звонок из канцелярии Госсовета.
Проверив, все ли в порядке, я направился на Татар-базар. Там наша местная исламская община приютила Тепкоева и его людей. Ему проще там, среди единоверцев, там и мечеть есть, мулла у нас учился в Мекке. Была у меня еще одна мысль – что Тепкоев посмотрит и увидит, как можно жить, соблюдая каноны ислама, но при этом не ведя беспрерывных войн с теми, у кого другая вера.
Возможно, это его чему-то и научит.