Она подумала о Номере Семь, о Каллиопе. О том, как она подошла к птенцу и раздавила его, растоптала подошвой ботинка. Лира сначала подумала, что та собирается помочь несчастной птахе.

– Думаю, я даже знаю, какая именно.

Глава 25

Глава 25

Наступил мутный и мокрый рассвет. Он принес с собой мелкий дождик. Ланкастер представлял собой огромные зеленые луга, леса и поля. В другое время он показался бы Лире очень живописным.

Но в это время над заповедником, словно огромные жужжащие москиты, кружились вертолеты. На них не было каких-то особых знаков, но они явно принадлежали военным. Внутри видны были снайперы в камуфляже.

– Уверена, что хочешь быть здесь? – спросил детектив Рейнхардт, и Лира, очнувшись от раздумий, обнаружила, что на ладонях остались отметины: она слишком сильно стиснула кулаки.

Лира кивнула.

– Я хочу помочь Джемме, – объяснила девушка. – Ведь и она мне помогала.

Но на самом деле она боялась. Очень боялась, что окажется бесполезной. А еще боялась Костюмов. Того, что детектив не сможет ее защитить, и того, что он обязательно попытается.

Но она больше не могла оставаться невидимкой.

Они ехали медленно, и каждый раз, когда их останавливали, что случалось довольно часто, детектив Рейнхардт показывал свое удостоверение. Трасса и все местные дороги, примыкающие к заповеднику, были перекрыты. Вся полиция штата собралась в этом месте. Даже те, у кого был выходной.

Детектив Рейнхардт мало разговаривал с тех пор, как они приехали в Ланкастер. Он велел Лире и Ориону оставаться в машине и не разблокировать двери, когда он выбирался, чтобы коротко поговорить с кем-нибудь из местных офицеров. Но шепот, слухи, предположения все равно доносились и до них.

Говорили о каких-то детях, которые бродили по окрестностям. Но это не были обычные дети. Близнецы, тройни, а иногда даже четверки. Тощие, дикие, покрытые кровью.

– То еще дерьмо, – сказал один из полицейских, когда Рейнхардт уже открыл дверь, чтобы сесть в машину. – Говорят, этот парень, Саперштайн, брал их из реабилитационных центров для несовершеннолетних. Но что-то я не видел там сроду таких ребят. Это прямо фильм ужасов какой-то. Дерьмо, говорю же, нарочно не придумаешь.

Лира еле сдержалась, чтобы не ответить ему, что придумать можно как раз все, что угодно. И фильмы ужасов тоже кто-то придумывает.

Но она, конечно же, промолчала.

Она представляла себе слухи в виде маленьких семян, переносимых ветром. Слова бесплотны, и вместе с тем они упрямы. Словно семена, они укореняются.