– Друг, – повторила реплика. Дождь стучал по листьям, напоминая приглушенный смех. – Ты всегда была тупой. Они же убьют тебя. Ты это понимаешь? Люди все одинаковые. Притворяются, что хотят тебе помочь, а потом снова и снова причиняют боль, как в Хэвене.

Обычно Лира чувствовала, как внутри ее разгорается гнев. Но в этот раз ей было очень холодно, как от прикосновения пистолета. Все ее тело медленно превращалось в застывший металл. Каллиопа, как и Орион, знала всю правду о Хэвене.

Может, тогда она права? И Лира действительно просто была дурой?

И остается ею сейчас?

– Отпустите меня, – попросила Каллиопа. – Вы же не собираетесь меня убивать. Тогда отпустите.

– Не раньше, чем ты объяснишь мне, почему все это заварила, – потребовала Лира.

– Кассиопея умерла, – ответила реплика. – Номер Шесть умерла. Девять и Десять тоже. Они не сумели выбраться из аэропорта. А номер Восемь не в счет. Даже если бы она и выбралась, не протянула бы долго, – Каллиопа хищно улыбнулась. – Я хотела быть единственной.

Лира закрыла глаза. Она стояла и слушала дождь, представляя свою собственную жизнь в виде единственной капли, падающей в никуда.

Каллиопа все еще говорила, но теперь она казалась неуверенной, даже напуганной.

– Отпусти меня, Лира. Мне жаль. Мне так жаль. Я не хотела. Просто испугалась.

Но Лира ничего не слышала. Ей казалось, что она лишь вспоминает нечто, уже происходившее с ними много лет назад.

Она подумала о детективе Рейнхардте, о Джемме, навсегда потерянной, и о тех людях с фермы, лежащих в луже крови. Детектив говорил, некоторые могут менять лица, как маски.

Лира открыла глаза.

– Помнишь птенца, который ударился о стекло? – спросила она спокойно. – Пташка врезалась в стеклянную дверь и сломала крыло. Я думала, что смогу ее выходить.

Каллиопа нахмурилась.

– Не помню, – ответила она, но Лира знала, что та врет.

Девушка ясно помнила каждую деталь. Как испуганно трепыхался бедный птенец.

– Ты наступила пташке на голову и убила ее. – Лира сжимала в ладони пистолет детектива и чувствовала, как он теплеет. – Ты сказала, что это правильно, потому что надежды помочь ему не было.

Каллиопа затихла. Весь мир затих. Даже дождь, казалось, застрял на полпути к земле, лишенный сил, необходимых для падения на землю. Реплика всерьез испугалась. Лира видела по ее лицу, как она пытается вычислить, какой ответ будет правильным.

– Я не помню, – наконец сказала она, и дождь продолжил свободное падение. Когда Лира подняла пистолет, к ней вернулось знакомое чувство. Пальцы и запястье сразу согрелись. Тепло, похожее на птицу, раскинувшую крылья, достигло ее сердца.