Тэнзи думает: «Он просто заблудился в тумане. Возможно, он бешеный, или у него орнитоз, который разносят птицы. Надо пойти на кухню и принести швабру. Выгнать до того, как он тут все засрет…»

Но кухня слишком далеко. В ее состоянии — за сотню миль от Френч-Лэндинга, где-нибудь в районе Колорадо-Спрингс. И возможно, ворона нет вовсе. Мысли об этом чертовом стихотворении вызвали галлюцинации, вот и все… стихотворение и потеря дочери.

Впервые боль пробивается сквозь туман, и Тэнзи передергивает: боль обжигает огнем. Она вспоминает маленькие ручки, которые иногда обнимали ее за шею. Крики в ночи, которые будили ее. Запах детского тельца после ванны.

— Ее звали Ирма! — кричит она галлюцинации, устроившейся около бутылки. — Ирма — не гребаная Линор, что за глупое имя — Линор. Давай поглядим, сможешь ты сказать «Ирма»?

— Ирма! — покорно каркает ворон, изумляя Тэнзи до глубины души. И глаза, поблескивающие глаза словно втягивают ее в себя, как глаза древнего моряка из другого стихотворения, которое ей задали выучить, но она так и не выучила. — Ирма-Ирма-Ирма-Ирма…

— Прекрати! — не хочет она слушать галлюцинацию. Совершенно не хочет. Имя ее дочери срывается с клюва, словно вымаранное в грязи. Она хочет закрыть уши руками, но не может их поднять. Слишком тяжелые. Ее руки прилепились к плите и холодильнику (который дышит на ладан) в Колорадо-Спрингс.

Она может только смотреть в эти черные глаза.

И ворон смотрит на нее, шевелит крыльями. Они трутся о тело с неприятным скрипом, и Тэнзи думает: «О, вещун! Молю — хоть слово! Птица ужаса ночного!»

В груди у нее холодеет.

— Что ты знаешь? Чего ты пришел?

— Знаю! — каркает Горг, клюв опускается и поднимается, опускается и поднимается. — Иди!

Он ей подмигивает? Святой Боже, он ей подмигивает?

— Кто ее убил? — шепчет Тэнзи Френо. — Кто убил мою девочку?

Глаза Горга не отрываются от нее, превращают в жука или булавку. Медленно, как во сне (но это действительно происходит, на каком-то уровне сознания она это знает), Тэнзи подходит к столу. Ворон наблюдает за ней, притягивает ее к себе. «Там, где ночь царит всегда, — думает она. — Там, где всегда царит гребаная ночь».

— Кто? Скажи мне, что ты знаешь?

Ворон смотрит на нее блестящими черными глазами. Клюв открывается и закрывается, показывая красное внутри.

— Тэнзи! — каркает Горг. — Подойди!

Пол уходит из-под ног, она падает на колени, до крови прикусывает язык. Алые капли пачкают футболку с буквами «У» и «В» на груди. Теперь ее лицо на одном уровне с головой Горга.

Она видит, как одно крыло скользит вверх-вниз по бутылке, словно лаская ее. От Горга пахнет пылью и тысячами дохлых мух. Его глаза — черные иллюминаторы, смотрящие в другой мир. В ад, возможно. Или Шеол. Как кому нравится.