УжасыТитус Кроустр 308
Светлый фон
И вновь зрелище быстро изменилось — так быстро, на самом деле, что за краткое мгновение де Мариньи переместился из света во мрак — и понял, что теперь под ним лежит заледеневшее безлюдное плато Ленг, и он увидел жуткие каменные деревни, в домах которых зловеще горели погребальные огни. А потом ледяной ветер, от которого словно бы замерзала душа, донес до де Мариньи стрекотание странных костяных инструментов и завывание заунывных дудок, а далекий хор, исполнявший чудовищные песнопения, испугал его еще сильнее.

На миг, когда он с неприкрытым ужасом вгляделся вниз, ему показалось, что он видит некую кошмарную тварь, извивающуюся и горящую на вертеле над одним из погребальных огней. В красных тенях, окружавших огонь, жуткие фигуры дергались и плясали под адскую музыку, разносимую ветром. Де Мариньи не слышал воплей жарящейся на костре твари — кем бы она ни была, — и он был рад тому, что ледяной ветер уносит от него эти крики. Но еще больше стала его радость, когда его унесло от этого видения к другим, не столь ужасным.

На миг, когда он с неприкрытым ужасом вгляделся вниз, ему показалось, что он видит некую кошмарную тварь, извивающуюся и горящую на вертеле над одним из погребальных огней. В красных тенях, окружавших огонь, жуткие фигуры дергались и плясали под адскую музыку, разносимую ветром. Де Мариньи не слышал воплей жарящейся на костре твари — кем бы она ни была, — и он был рад тому, что ледяной ветер уносит от него эти крики. Но еще больше стала его радость, когда его унесло от этого видения к другим, не столь ужасным.

С огромным облегчением он стал рассматривать храмы на горных террасах Зака — обители забытых снов. Здесь до сих пор жили многие из его собственных юношеских сновидений. Они мало-помалу таяли, как это в итоге и полагается всем снам. Но не успел де Мариньи с печалью наглядеться на туманные виды Зака, как его неодолимо понесло прочь, и он промчался между двумя хрустальными горами-близнецами, которые вздымались ввысь, соединялись своими пиками и образовывали роскошную арку; а потом де Мариньи очутился над гаванью Сона-Ниль, благословенной страны фантазии. Но, видимо, любоваться Сона-Нилем было не так уж важно, поэтому де Мариньи снова унесло прочь. Он промчался над Южным Морем к Базальтовым Столпам Запада.

С огромным облегчением он стал рассматривать храмы на горных террасах Зака — обители забытых снов. Здесь до сих пор жили многие из его собственных юношеских сновидений. Они мало-помалу таяли, как это в итоге и полагается всем снам. Но не успел де Мариньи с печалью наглядеться на туманные виды Зака, как его неодолимо понесло прочь, и он промчался между двумя хрустальными горами-близнецами, которые вздымались ввысь, соединялись своими пиками и образовывали роскошную арку; а потом де Мариньи очутился над гаванью Сона-Ниль, благословенной страны фантазии. Но, видимо, любоваться Сона-Нилем было не так уж важно, поэтому де Мариньи снова унесло прочь. Он промчался над Южным Морем к Базальтовым Столпам Запада.