И вот де Мариньи вновь увидел все это мысленным взором и познал истину всего этого и многого другого, касающегося БЦК. А еще он понял, почему Титус Кроу отважился на пересечение различных измерений и гиперпространства между мирами снов Элизии и Земли. Подобные странствия в прошлом предпринимали только два великих искателя знаний и один балбес, и из них троих только один вернулся в здравом уме — ибо путешествие Кроу имело величайшую важность. Оно было предпринято, чтобы положить конец вмешательству Ктулху в сновидения людей. Ибо с тех пор, как люди впервые зашагали по поверхности Земли, они, как истинные люди, видели сны и населили параллельные измерения сновидений своим воображением. А Ктулху, решив не упускать такую возможность, лежал в сумрачной дремоте в проклятых глубинах Р’льеха, и достиг определенного господства над снами задолго до того, как люди научились охотиться на мамонта. Но с самого начала земной мир сновидений оказался чужим для Повелителя Ктулху и оказал ему сопротивление, ибо он насылал сны о внешних пространствах, недоступных пониманию человека, а потому мог проникать в сны людей лишь ненадолго. Кроме того, многие обитатели мира сновидений — не сами люди-сновидцы, а живые фрагменты их снов — вели себя дружелюбно по отношению к людям из бодрствующего мира и с отвращением отвергали те принципы и понятия, которые собирался внести Ктулху в их странное измерение мифов и фантазий.
И вот де Мариньи вновь увидел все это мысленным взором и познал истину всего этого и многого другого, касающегося БЦК. А еще он понял, почему Титус Кроу отважился на пересечение различных измерений и гиперпространства между мирами снов Элизии и Земли. Подобные странствия в прошлом предпринимали только два великих искателя знаний и один балбес, и из них троих только один вернулся в здравом уме — ибо путешествие Кроу имело величайшую важность. Оно было предпринято, чтобы положить конец вмешательству Ктулху в сновидения людей. Ибо с тех пор, как люди впервые зашагали по поверхности Земли, они, как истинные люди, видели сны и населили параллельные измерения сновидений своим воображением. А Ктулху, решив не упускать такую возможность, лежал в сумрачной дремоте в проклятых глубинах Р’льеха, и достиг определенного господства над снами задолго до того, как люди научились охотиться на мамонта. Но с самого начала земной мир сновидений оказался чужим для Повелителя Ктулху и оказал ему сопротивление, ибо он насылал сны о внешних пространствах, недоступных пониманию человека, а потому мог проникать в сны людей лишь ненадолго. Кроме того, многие обитатели мира сновидений — не сами люди-сновидцы, а живые фрагменты их снов — вели себя дружелюбно по отношению к людям из бодрствующего мира и с отвращением отвергали те принципы и понятия, которые собирался внести Ктулху в их странное измерение мифов и фантазий.