Он был прав. Фигура и лицо Тиании были неописуемо хороши. Сейчас ее веки были сомкнуты, и она видела сны, отражавшие боль и тревогу на ее светло-жемчужном челе. Но де Мариньи почти порадовался тому, что красавица спит, пусть и нерадостным сном. Он не сомневался: загляни он в ее глаза — и станет совершенно беспомощен. Он осознал, что не сумеет никогда забыть ее, и узнает, где бы и когда бы ни встретил ее вновь.

Ее волосы были роскошного цвета изумрудной морской волны. Они каскадом ниспадали по золотистым складкам ее капюшона. Очертания ее губ напоминали прекрасные изгибы лука Купидона и походили на лепестки розы, припорошенные жемчужной пыльцой. В какое-то мгновение губы Тиании чуточку приоткрылись, и перед де Мариньи предстали зубы, белее которых он никогда не видывал.

Лицо девушки имело форму нежного овала. Изогнутые дугой изумрудные брови сливались с зеленью волос, прикрывавших виски. Уши у Тиании были заостренные, как в эльфов, и напоминали лепестки диковинных цветов. Нос ее был потрясающе изящен и тонок. От Тиании исходили чистота и воплощенная женственность. Человеческие — но в то же самое время неземные. Она была женщиной и не казалась богиней, но кровь богов в ее жилах определенно текла.

Именно эту женщину де Мариньи увидел в магическом кристалле Кхтанида, беспомощной распростертой на ступенях рубинового алтаря, в далеком мире страны сновидений Земли. Она лежала на тех базальтовых ступенях точно так же, как здесь, в этом странном хрустальном футляре — рядом с Титусом Кроу.

Де Мариньи резко повернулся к Кхтаниду и умоляюще вопросил:

— Но почему же ты просто не разбудишь их? Наверняка тогда они спасутся, исчезнут из того страшного места.

Удивительно: на этот раз огромное существо почти по-человечески покачало головой.

— Нет, де Мариньи. Этого сделать нельзя. Я располагаю всеми физическими и психологическими средствами, с помощью которых можно было бы произвести такое извлечение, но их пробудить невозможно. Думаешь, я не пытался? Нечто захватило их в плен в стране сновидений Земли. Какая-то сила, препятствующая любым моим попыткам отозвать Титуса и Тианию. Здесь лежат их тела, здесь их подсознание, охваченное злыми сновидениями, от которых я бессилен их пробудить. Сложностей много, де Мариньи, и все они необычны. Во-первых, есть неведомая сила, привязавшая Титуса и Тианию к миру сновидений Земли. Во-вторых, они отделены от Элизии громадными чужеродными пространствами снов и ужасов, и наконец…

— Да?

— Нам не известно, где именно они находятся. Та самая сила, которая держит их внутри сна, мешает ясности наблюдения за ними. Я не могу назвать область, где они пребывают в плену. К тому же страна сновидений Земли огромна, де Мариньи. Она настолько велика, насколько ее могли сделать сны людей.