В светящейся земле — там, где была яма, появилась трещина. С каждым мигом она становилась все шире. Вскоре в этом зловещем разрыве возникло зеленоватое гнилостное свечение. Казалось, оно хочет вырваться и разлиться по поляне. В первое мгновение у Кроу возник порыв вновь пустить в ход мощное оружие часов времен, потому что ему не хотелось ждать и смотреть, что это за новая угроза, но верх взяло человеческое любопытство. Несмотря на то, что буквально только что он чуть было не стал жертвой ночных кошмаров, вылезавших из жуткой преисподней, его вера в непроницаемость корпуса часов времен не поколебалась. Он был убежден, что это зеленое свечение, чем бы оно ни было, ему не сможет причинить вред. Как бы то ни было, он в любой момент мог пустить в ход свое оружие — мощный белый луч — против этой неведомой опасности, потому что «спусковой крючок» находился у него в сознании. И все же Титус Кроу увел часы времен на более или менее безопасное расстояние от непонятного явления.

Зеленоватое свечение собралось в большой непрозрачный шар. Через некоторое время непрозрачность пропала, и Титус Кроу разглядел внутри шара фигуру — человеческую фигуру! Зеленоватый свет потускнел, ураганный ветер утратил безумную силу, и Кроу сумел рассмотреть странное видение лучше.

Высокий, стройный, в ярких одеждах, со светящимся желтым пшентом[48] на голове. Казалось, фигура стала более материальна, когда потускнело зеленое свечение — предвестник появления видения. Это был мужчина с юным, гордым ликом фараона древнего Кхема — но эти глаза принадлежали темному богу, и в них таилась ленивая сардоническая насмешка.

— Стало быть, ты — человек Титус Кроу, — произнесло наконец видение мягким, переливчатым голосом. — Простой человек — и тем не менее больше, чем человек…

Титус Кроу слушал этот томный голос — и хотя он заметил в выделенном слове нотку злобы, которая, по идее, должна была бы его встревожить и насторожить, его мозг вдруг одернулся пеленой онемения. Слишком поздно он протянул мысленный палец к столь же мысленному «спусковому крючку» оружия часов времен, но его мысленная рука замерла на полдороги до цели. Его воля была заморожена. Всю его сущность объяло космическим, межзвездным холодом, и этот холод лишил его всех желаний и побуждений. И наконец Титус Кроу узнал того, кто явился к нему, и понял, что он оказался лицом к лицу с Роком. Вряд ли ему суждено было остаться в живых после этой встречи, ибо этот юный фараон был не кто иной, как Ньярлатотеп, Ползучий Хаос!

— Ах да! — прозвучал его голос в голове у Титуса Кроу. — Ты узнаешь меня, Титус Кроу, ибо у нас с тобой случались встречи в прошлом, когда ты лицезрел меня в тысячах моих иных обличий. И ты знаешь, каков я на самом деле, и тебе известна природа моих повелителей…