– Владычица, – прошептал он. – Она похитила твою душу…

В глазах помутилось. «Как холодно», – подумал Ник, жалея, что мамы нет рядом. Как ему хотелось увидеть ее еще разок, почувствовать тепло ее рук на плечах… Как было бы здорово, как чудесно…

Ник закрыл глаза.

Рука Ника разжалась и безжизненно упала на землю. Питер опустил взгляд.

Сверчок, не отрываясь, смотрела на Ника. Она больше не плакала – только смотрела на него пустым, потерянным взглядом.

Из редеющего Тумана донесся голос Владычицы:

– Питер, иди ко мне.

Отряд ждал его, остановившись в тени деревьев.

– Сверчок, – сказал Питер, – пойдем.

Сверчок взглянула на Питера так, будто впервые видела его, посмотрела в сумерки, где ждала Владычица, и помотала головой.

– Нет, я остаюсь.

– У нас впереди столько, что и не описать! Мы должны… – оборвав фразу на полуслове, Питер устало вздохнул и тронул Сверчка за плечо. – Прощай, Сверчок.

Но Сверчок даже не взглянула на него.

Питер встал, выдернул из земли Калибурн и пристально взглянул на сломанное черное лезвие. «И я был там, когда сломался этот меч, – подумал он. – Был рядом с ним, с Рогатым – с моим отцом, когда он шел с этим мечом в битву».

Вытащив из-под окоченевшего тела Ульфгера меховой плащ, Питер завернул в него смертоносный меч, в последний раз окинул долгим взглядом лица мертвых Дьяволов и заглянул в лицо Ника.

– Я вас не забуду.

С этими словами он отвернулся и последовал за Владычицей.

Питер догнал Владычицу и остальных у старой голландской батареи. Туман рассеялся, и над бухтой вдали виднелась Статуя Свободы, озаренная зеленоватым светом. Один из эльфов вспрыгнул на стенку набережной и показал вниз.