И поскольку его тотемного святилища больше не существовало, а еще и потому, что он ненавидел Часы Времени и боялся их, он взгромоздился на валявшийся почти в шести милях от плато проржавевший корпус английского ледокола конца 20-х годов, некогда смелого и горделивого судна, построенного, вероятно, на верфях Уира или Тайна, по которому давным-давно прозвонил колокол лондонского Ллойда, означающий признание страхового случая, и прозвучали слова «исчез бесследно со всей командой в неустановленной области за полярным кругом». Теперь он лежал, скованный льдом и занесенный снегом, посреди неоглядной белой равнины, нелепо выставив вверх винты, толкавшие его напролом через ледовые поля, лежал монументом безмерной жестокости Итаквы, который в безумном и бессмысленном ликовании схватил его, притащил через иные миры и бросил посреди неведомого людям мира, как надоевшую игрушку.

Само же чудовище стояло, сгорбившись, на борту судна; пылающие карминовые звезды глаз задумчиво смотрели с черного пятна лица на возвышавшийся вдали скальный массив плато. Он всегда знал, когда Армандра вела разговоры с ветрами, этими предателями, с его точки зрения, ветрами времени и пространства. Но того, что его дочь, в которой набралось слишком много от людишек, делает добром и без принуждения, он может добиться силой, ударами и проклятьями. А те секреты, которые она может выведать простыми расспросами, он тоже способен узнать — страшными угрозами и жестокостью…

Армандра, сидевшая посреди Зала старейшин, пребывала в трансе.

Собственно, для этой пещеры, освещенной огнем множества факелов, посреди которой на устланном мехами постаменте возвышался каменный, сплошь изукрашенный резьбой трон, слово «зал» было бы явным приуменьшением. На троне Армандра; белые ладони лежат на каменных подлокотниках, царственная голова высоко поднята, белый меховой жакет не скрывает мерного движения дышащей груди.

Перед ее лицом свисал на золотой цепи с высокой, загнутой вперед над головой Армандры спинки трона большой медальон, который она всегда носила на шее, — символ ее власти над ветрами. Медальон медленно поворачивался, то и дело вспыхивая золотом в свете факелов.

Расположенные амфитеатром каменные скамьи создавали в Зале старейшин изумительную акустику, благодаря которой в почти полной тишине можно было в любом углу уловить даже чуть слышное дыхание Армандры. И множество старейшин прислушивались к этому звуку! Здесь собрались вожди всех племен, обитавших в пещерах плато, — тлинкитов, черноногих, эскимосов, чинуков, нутка и всех прочих племен, издревле населявших северо-запад Америки на Земле. Итаква, Странник Ветров, в незапамятные времена принес сюда их прародителей, чтобы заселить Борею. Они сидели в полном церемониальном облачении, как могли бы сидеть на совете великих вождей племен среди северных лесов Материнского мира, смотрели зоркими, как у орлов, глазами на Армандру и, затаив дыхание, ждали ее слов или действий.