— У-у-р-ргх-х-х! — прорычал Элдин, изо всех сил зажмурившись, и крепко стиснул губы и даже попытался усилием воли зажать себе ноздри, чтобы уберечься от вони, рядом с которой даже смрад Кладбищенских садов показался бы вполне терпимым. Тут же:

— А-а-р-ргх-х-х! — согласился с ним Герон, точно так же стараясь отключить все свои органы чувств перед стремительным появлением из недр мира снов горячего вонючего дымового кольца. Оскверняя собой стены колодца, кольцо ядовитого пара, дыма и бог знает чего с ревом пронеслось мимо исследователей, густо окутав их по пути, и устремилось дальше к небесам по колодцу, проходящему через самое сердце горы. Висевшие над головами распятых уже чуть померкшие в отсвете приближавшегося рассвета звезды разом потухли, затемненные дымом, а внизу между тем продолжался тяжелый, сводящий с ума ритмичный грохот, в такт которому сотрясалась вся земля вокруг.

Пленники открыли слезящиеся глаза, осторожно принюхались, а потом жадно принялись глотать все еще пованивающий воздух, постепенно избавляясь от острой рези в ноздрях. Элдин первым прервал паузу.

— Господи, чего бы только я не отдал сейчас за бельевую прищепку на носу! — простонал он.

— Побереги дыхание, — предостерег его Герон. — Оно тебе еще понадобится. Судя по предыдущему опыту, эта пакость должна очень скоро повториться.

Но Скиталец не слушал его; он, нахмурившись и склонив голову так, что подбородок упирался в широкую грудь, глядел в яму.

— Ты считал, что там, внизу, находились какие-то машины, — сказал он. — В таком случае это выхлопная труба какой-нибудь фабрики монстров, чертовой мельницы зла!

— Весьма поэтично, — заметил Герон, всегда обращавший внимание на подобную патетику. Впрочем, у него была хорошая память, и он тоже задумчиво прищурился. — И, знаешь ли, мне сдается, что я уже слышал о чем-то подобном.

— А? И что же это было? — вскинулся Элдин, но Герон не успел ответить. — Осторожно! Еще одна!

По колодцу с ревом пронеслось еще одно кольцо зловонного, липкого, да в придачу еще и горячего, как дыхание спрятавшегося во тьме дракона, дыма. Как только оно миновало, Герон закашлялся, сплюнул, открыл глаза и, отчаянно мигая, осведомился:

— Послушай, старина, кхе-кхе, мне кажется, или, кхе-кхе, тут стало светлее?

— Нет, вовсе не кажется, — задушенным голосом отозвался Элдин. — Как раз перед тем, как снизу повалил этот чертов дым, я запрокинул голову и посмотрел на звезды. Конечно, отсюда, снизу, звезды можно рассмотреть всегда, даже ярким днем, но могу поручиться, что они стали тусклее, чем час назад. Так что ты видишь не что иное, как рассвет — холодный утренний свет ползет по трубе и пробирается через другие тоннели. Неужели у тебя в костях не отзывается? Я вот чувствую, как прямо сейчас солнце высовывает золотой ломтик над краем мира снов. Солнце, которого мы, похоже, больше не увидим…