Она отвернулась от птички, и их взгляды скрестились. Кажется, он думал, что уже успел ощутить ее силу? Как же он ошибался, бедняга!

– Много ли вы видели среди них таких, как я? – бросила она.

Вообще-то он видел одного или двух, кто мог бы стать, как она – со временем и после большой работы. Но не такими совершенными, нет. Не такими могущественными, небрежно надменными, не такими безмятежно уверенными в себе, как она и остальные – те, кто держат его за поводок.

Он уже был на первой площадке, когда вспомнил, что забыл проверить оружие. Хизме мониторила и эту функцию тоже и наверняка сообщила бы, если бы с ним что-то было не так. Но случись что, не ее задница окажется на гриле (если у нее в принципе была задница). Доверяй своим, но пушку все равно проверяй сам.

Он поднял в полумраке левую руку, сжал кулак, отогнул запястье назад. В основании ладони тихо замерцали железные иголочки, ряд за рядом – под кожей разгорелся розоватый свет.

Раньше ему всё было интересно, как им удалось загнать туда иголки без единого шрама, и почему они светятся, когда он их проверяет, и как они вообще работают. Теперь он вспоминал о них исключительно в рабочее время – так, убедиться, что часть дня все еще принадлежит ему.

Когда он закончит, с него спросят рапорт. Ну, то есть он так это про себя называл. Он отправится в место, которое укажет ему Магеллан, сделает то, что от него требуется, а потом уснет. А когда проснется, иголки снова будут на месте.

Он взлетел по лестнице быстро и тихо, на собственных ресурсах. Если пройти быстрым путем так близко от цели, она поймет, что он тут. Он был в хорошей форме: три лестничных пролета, и даже дыхание не сбилось. Вот потому-то он сейчас этим и занимался. Поэтому и еще потому, что в свое время оказался в неправильном месте в правильное время.

Интроспекция – это многозадачность, а многозадачность может иметь весьма неприятные последствия. Вот для чего нужны имена, hijo[88]. Не отвлекайся от работы.

Половина офисов была пуста. На тех, которыми кто-то пользовался, висели временные таблички: название фирмы умеренно-деловым шрифтом, выкашлянное из принтера и прилепленное скотчем к двери. Обрывки скотча от табличек предыдущих владельцев до сих пор лепились по сторонам. Коридорная флуоресцентная лампа на потолке давала почти настоящие сумерки, из-за наслоений сажи внутри пластикового короба.

Ну, по крайней мере, кроме офисов тут ничего нет – одной проблемой меньше, grácias a San Miguel[89]. Куча домов на Бродвее выше второго этажа состоит из квартир: мама, папа и четверо детишек, а спальня одна. Окон мало, кондиционера и подавно нет. В таких местах люди спят нервно, то и дело просыпаются, все слышат, что кругом происходит.