Первыми являются белки, но Линна не удостаивает их внимания. Наконец из кустов появляется маленький, серый, как пыль, пес, которого она зовет Голдом.

– Что принесла? – спрашивает он.

Голос его звучит хрипловато, скрипуче, как голоса всех собак. Некоторые звуки даются ему с трудом. Но Линна понимает его, как понимают тех, кто шепелявит, или людей с заячьей губой.

Весьма распространенное заблуждение – не так ли? – будто бы, стоит животным научиться говорить, и мы наконец-то узнаем, о чем думают наши собаки, кошки и лошади, и в мире настанет новая эра, эра межвидового взаимопонимания. Но жизнь редко совпадает с нашими фантазиями от и до. Произошедшая Перемена затронула всех млекопитающих, которых мы, люди, изменили сообразно собственным надобностям. Теперь все они хоть немного умеют говорить и неплохо выучились выражать словами мысли. И коровы, и лошади, и козы, и ламы, и даже крысы. И свиньи. И норки. И, конечно же, кошки с собаками. Тут-то и обнаружилось: на самом деле мы предпочли бы, чтоб наши рабы остались немы.

Большинство кошек ушли из дому – даже те, что вправду любили хозяев. Их прагматическая социопатия внушает нам дискомфорт. Мы старались терпеть их, и они решили уйти. Одна за другой проскальзывали между ног и убегали в вечерние сумерки. По ночам мы слышим, как они дерутся меж собой, делят места в иерархии, территорию, самок. Их дикие вопли пугают нас, и этот страх ничуть не уменьшился, когда наша кошка, Клио, вернулась домой на одну ночь, попросив покормить ее и пустить поспать на кровати. Множество кошек гибнет в драках и под колесами машин, но, видимо, им это кажется лучше жизни под нашим кровом, а мы, как я уже сказала, боимся их.