— Что с вами? — спрашиваю на английском.

Она довольно молода, лет тридцать. Не красавица, но, определенно, что-то в ней есть. Короткая стрижка, летящее платье в «морском» стиле. Выражение досады на неправильном, но чем-то привлекающем лице.

— Туфли… сломала. Что теперь делать?

Пожимаю плечами:

— Чинить.

— Очень остроумно, — фыркает та, — как я дойду до мастерской? Босиком?

Прошу, как можно любезней:

— Позвольте вашу туфельку.

Она протягивает ее мне и, как Золушка перед тыквой, замирает в ожидании чуда.

— Не эту — другую, — командую, изо всех сил борясь с мучительным желанием оглянуться.

Незнакомка с недоумением снимает другую туфельку и подает мне. Беру и в два движения отрываю второй каблук.

— Что вы натворили?! — её возмущению нет предела.

— Не злитесь… Я обеспечил вам возможность передвижения. Обувайтесь. Так и быть, подброшу вас до ближайшей мастерской.

Женщина делает несколько шагов, неуклюже ступая в изуродованных туфлях.

— Идти можно, — неуверенно говорит незнакомка.

Протягиваю руку. Она опирается на нее, и мы медленно, как гуляющие супруги, направляемся в сторону от набережной, на которой полным провалом только что завершилась полугодовая операция разведки.

«Успел ли уйти напарник?»

— Он в безопасности, — неожиданно говорит незнакомка на чистейшем русском, — я успела его предупредить, а вас не смогла, пришлось идти наперехват.

От неожиданности я так сжимаю ее смуглую руку, что она морщится от боли.

— Да тише вы… не подскажете, где тут можно приобрести швейцарские часы?