— Да. Потому что ты мой друг, Дюк.

— Вот именно. Я твой друг. Не то что профессор.

— Я ненавижу профессора.

— Верно. Не забывай об этом.

— Дюк.

— Что?

— Дай мне посмотреть на пистолет, Дюк.

Дюк украдкой улыбнулся и протянул оружие на раскрытой ладони.

— Теперь ты покажешь мне, как это делается, потому что ты мой друг, и я буду убивать людей, и я ненавижу профессора, и никто не сможет убить меня, — пробормотал робот.

— Да, Джуниор, да. Я научу тебя убивать, — сказал Дюк, усмехнулся и склонился над пистолетом в странной металлической руке робота.

Джуниор стоял у доски, держа в правой руке кусок мела.

Крошечный белый огрызок был неуклюже зажат между двумя металлическими пальцами, но искусно собранная рука Джуниора двигалась вверх и вниз, когда он старательно выводил предложения на доске. Джуниор рос. За последние три недели робот сильно изменился. Стальные ноги больше не топтались в детской нерешительности. Джуниор ходил прямо, как молодой человек. Его гротескная металлическая голова — округлый шар со стеклянными линзами в глазницах и широким ртом, похожим на отверстие радиоприемника — держалась прямо на металлической шее с совершенной координацией.

За эти дни Джуниор изменился. Он повзрослел на много человеческих лет. Его словарный запас расширился. Тайные «уроки» Дюка тоже принесли свои плоды. Джуниор стал мудр не по годам. Теперь Джуниор писал на доске в своей потайной детской комнате, и непостижимый механизм его химически синтезированного, механически управляемого мозга руководил его стальными пальцами, когда те выводили неуклюжие каракули.

«Меня зовут Джуниор», написал он. «Я умею стрелять из пистолета. Пистолет убивает. Мне нравится убивать. Я ненавижу профессора. Я убью профессора».

— Что все это значит?

Джуниор резко повернул голову, когда звук голоса завибрировал в его блестящем черепе. В дверях стоял профессор Блассерман. Старик уже несколько недель не появлялся в детской. Дюк позаботился об этом, держа его запертым в своей комнате наверху. Теперь профессору удалось улизнуть. Его удивлению не было конца, как и шоку, когда он взглянул на сообщения на доске. В непроницаемом взгляде Джуниора не отразилось никаких эмоций.

— Уходи, — раздался его картавый голос. — Уходи. Я тебя ненавижу.

— Джуниор, что ты делал? Кто научил тебя этому?

Старик медленно, неуверенно двинулся к роботу.