Дрейк закончил свой рассказ как раз вовремя, чтобы уловить смысл замечаний лидера подполья.

— Итак, вы видите, — закончил Шарман. — Я назначил встречу на сегодняшний вечер здесь. В течение часа соберутся все члены подполья в Дюбонне и прилегающей сельской местности. Мы получили известие, что гауляйтер Хассман собирается издать приказ, призывающий всех трудоспособных мужчин к принудительному труду в Германии. Естественно, мы должны действовать немедленно. Надо спланировать саботаж этой кампании.

Железная маска закачалась вверх-вниз в знак согласия. Пьер Шарман вздохнул.

— Есть только одно затруднение, — признался он. — Я надеялся сегодня вечером получить полный отчет о том, когда Хассман нанесет удар и где; сколько человек он собирается призвать в армию и какие методы будет использовать. Двое или трое наших людей пытались перехватить такое сообщение. Но я должен признаться, что потерпел неудачу. Теперь, когда встреча назначена на полночь — а до нее всего час — у меня нет отчета, на котором можно было бы основать наш план кампании.

— Полночь, — прошептал человек в маске. — Остался один час.

Он встал, внезапно, целеустремленно.

— Куда вы? — спросил Пьер Шарман.

— Вы говорите, есть час, — послышался шепот. — Возможно, я смогу что-нибудь сделать.

— Вы хотите сказать, что можете получить отчет? — выдохнул Пьер Шарман. — Но как?

Человек в железной маске неловко пожал плечами.

— Не спрашивайте о методах, — прошептал он. — Я разработал определенную… технику… в таких делах. Будьте уверены, я вернусь с нужной вам информацией.

Черное пятно мелькнуло, и человек исчез из подвала пивоварни. Шарман уставился на дочь и Дрейка и медленно пожал плечами.

— Кто знает? — сказал он. — Возможно, у него получится.

Розель задрожала в объятиях Дрейка.

— Он пугает меня, — прошептала она. — Почему-то у меня такое чувство, что он что-то скрывает — что-то такое, о чем не сказал нам.

— Мы должны верить, — заверил ее Дрейк. — Но теперь нам нужно кое-что сделать.

Все трое склонили головы друг к другу в свете свечей; седеющая лысина Пьера Шармана, высокая рыжеватая голова Дрейка и облако темных кудрей Розель склонились над столом, и Пьер Шарман начал негромко отдавать распоряжения. Пока он говорил, дверь в конце комнаты начала быстро открываться и закрываться, когда члены подполья просачивались в комнату поодиночке. Они приходили без конца, но всегда шли одни.

Благочестивые домохозяйки, степенные старики-бизнесмены, ухмыляющиеся батраки и скрюченные, загорелые крестьяне появлялись и молча рассаживались на перевернутых бочонках полукругом вокруг стола. Вскоре их собралось около двух десятков, ожидая начала встречи. Дрейк оторвал взгляд от бумаг на столе и посмотрел на часы. Полночь.