– Ты начинаешь вести себя как Белет, – обиженно сказал он. – Я хочу быть здесь. С тобой. И точка.

Я замолчала и уставилась на колышущуюся рожь, сверкающую золотом. Типичная картина для Центральной и Восточной Европы. В голову мне пришла сумасшедшая мысль. Может, это окрестности Чернобыля? Это объяснило бы отсутствие людей в округе.

– Если бы у тебя был выбор прожить всю жизнь, но потом потерять свою бессмертную душу и возможность загробной жизни или сражаться и, возможно, проиграть, что бы ты выбрал? – спросила я.

Он перестал целовать мою шею.

– Почему ты спрашиваешь меня об этом?

Я повернулась к нему лицом:

– Я встретила Паймона в Афинах, и он сделал мне такое предложение. Если я выдам оставшиеся объекты, он не станет тебя убивать еще несколько десятков лет.

– И что ты ему ответила?

– Я сказала, что буду бороться за твою бессмертную душу, – ответила я. – Он дал мне время подумать. Наверное, он считает, что я изменю свое мнение.

Петрек притянул меня к себе и крепко обнял.

– Что бы ты выбрал? – снова спросила я.

– Несколько десятков лет покоя либо возможность немедленной смерти, хм…

– Петрек, тебя ждет вечность, – сказала я. – Что такое десятки лет против вечности?

Я вдруг поняла, что цитирую демона, который сообщил мне, что я шестьдесят шесть лет буду служить Сатане в качестве дьяволицы. Вспомнила свое возмущение, когда узнала об этом.

– Будем сражаться, – сказал он спустя мгновение, которое тянулось для меня как бесконечность.

Я боялась, что он предпочтет покой, оплаченный другими людьми с Искрой. Хотя кто бы отказался от вечности, если бы на сто процентов знал, что она существует?

– Я хочу показать тебе Ад, – призналась я. – Он действительно красив.

– Я видел кое-что из окна типографии.

– Ты не видел скал, утесов, всего города Лос-Дьяблоса, заката и восхода солнца на пляже. Ад… может показаться настоящим Раем. Но я начала нести ересь. – Я рассмеялась сама над собой.

– Зато ты моя еретичка, – сказал он и поцеловал меня в лоб.