По поводу рассказа «Каждый ангел ужасен» он говорит следующее:

«В душераздирающем рассказе Флэннери О’Коннор „Хорошего человека найти нелегко“ („A Good Man is Hard to Find“) из всей семьи выживает лишь кошка; мне показалось очень естественным продолжить эту тему в своем произведении. Но я довольно долго изучал кошек (а они, в свою очередь, окидывали меня безразличными взглядами) и верю, что они могут менять реальность — метафизическую, если и не физическую».

Кандия Грэм Джойс

Кандия

Грэм Джойс

Кандия. Это точно случилось в Кандии, этом городе разваливающихся домов с видом на море, как в Венеции, и заброшенных минаретов, и пристани, которая с каждым днем на несколько дюймов заходила дальше в море цвета роз. Бен Уиллер, когда я впервые увидел его, сидел на своем неизменном месте снаружи кафе «Черная орхидея» с бутылкой ракии, и запотевший стакан был словно приклеен где-то посреди между поверхностью стола и его нижней губой.

Я только что вышел из ржавого допотопного автобуса (и был единственным пассажиром, который выгрузился на этой пыльной площади), когда увидел его. Как раз тогда, когда — как мне казалось — уже точно не встречу никого из знакомых.

Его стакан ракии остановил механическое движение вверх, и Бен взглянул поверх его кромки прямо мне в глаза. Он сидел за столом у края бетонной набережной полуразрушенного причала. За его плечом солнце, нанизанное на шпиль давно пустовавшего минарета, обливало тихие воды причала сиреневой краской и расплавленным золотом. Он отхлебнул из стакана и отвернулся.

— Уиллер! — позвал я. — Эй, Уиллер!

Услышав свое имя, он обернулся и посмотрел на меня снова, на этот раз со смесью недоверия и ужаса. Затем он испуганно огляделся, словно ища путь к отступлению. На секунду мне показалось, что вот сейчас он бросится бежать. Я пересек площадь и вытащил из-под стола стул, но Бен не выказал никаких признаков того, что он приглашает меня присоединиться, и поэтому мне пришлось над ним нависнуть:

— Ты что, не помнишь меня?

Прежде чем я получил ответ, на площади раздался голос певца. У него была картонная коробка от обуви, куда он собирал пожертвования. Пел он один, тем причудливым гортанным голосом, которым обыкновенно поют обездоленные горцы. Звуки были полны красоты и почти невыносимой меланхолии.

Уиллер поставил стакан и засунул под ремень большие пальцы. Он смотрел на меня немигающим взглядом. Но меня-то не обдуришь. Он определенно нервничал, словно ему надо было куда-то срочно уходить, но он был слишком поражен, увидев меня, и не мог сдвинуться с места.