Ну конечно. Иначе она нашла бы этот ответ в его разуме.
Она лежала, положив голову ему на плечо и нежно поглаживая его щеку, висок и шею. Находясь в ее власти и в ее объятиях, он поддался прикосновениям и заснул, как ей и хотелось. И тогда она мягко отстранилась и обратилась кошкой. Ее платье лежало на кровати. Она, золотая кошка, стояла у подушки своего любовника.
Есть какая-то магия в мягком подергивающемся пушистом кончике кошачьего хвоста. Деревенские жители знают это и порой отрезают кошкам хвосты, чтобы использовать в своих заклинаниях. Но это кощунство. Мир, в котором больше не помнят о священных обычаях золотой богини, опасен для кошки.
Фрейя свернула кончик хвоста так, что он напоминал тяжелый и зрелый колос пшеницы. Ее символ. Она мягко провела им по глазам спящего мужчины.
Невдалеке, с карусели, раздался звук каллиопы. Кошка спрыгнула на пол и мягко приземлилась на подушечки лап.
Но, может, не бывает жизни без сожалений. И странный новый мир ожидал ее странствий. Она протиснулась сквозь неплотные занавески на кухонном окне, тихо ступила на землю и заспешила прочь.
Этот мужчина, осененный ее благословением, проживет долгую жизнь. И — вот странно — теперь она наконец почувствовала, что довольна.
Она скользнула в серебряные сумерки, эта золотая тень, быстрая, словно мысль. Но, уходя, она ощущала, как за ее спиной в воздухе дрожит песня карнавала: шальная и пронзительная сорочья песня.