Тем не менее спокойно поспать этой ночью нам не дали.

39

39

Я плыла в широкой лодке по Озеру Времени. Петрек греб с улыбкой. Я чувствовала себя счастливой, хотя мне было немного душно, несмотря на то что мы находились на свежем воздухе, а мое лицо щекотало легкое дуновение ветра.

Мы спокойно плыли, и все это время мимо нас проплывали видения. Все они были обо мне.

Я с университетским дипломом.

Я в белом платье.

Я в Париже во время медового месяца.

Я с подписанным трудовым договором.

Я держу на руках какого-то кричащего младенца.

Полнота счастья и самореализации в моем нынешнем душевном состоянии.

Внезапно этот прекрасный сон, когда я широко улыбалась и пускала слюни на наверняка вышитую вручную и непригодную для стирки подушку Клеопатры, резко потревожили. Хуже всего было то, что прервал его женский вопль с сильным американским акцентом, прекрасно уловимым даже в этом единственном метком слове:

– ЗАРАЗА!

Я тут же села на кровати. Вернее, попыталась сесть. Мне это не удалось, потому что я запуталась в руке Петрека, которой он меня обнимал. Потом выяснилось, что на мне была еще его нога и полгруди, из-за чего мне, наверное, и стало немного душно, а нежное дуновение ветра оказалось дыханием Петрека, лицо которого лежало недалеко от моего.

– Что такое?.. – пробормотал он невнятно, с трудом разлепив глаза.

Перед нашей кроватью стояла Филис, одетая, как обычно, в кожаный костюм проститутки. Совершенно никакого вкуса. Не знаю, как можно по собственной воле сочетать на себе столько ярких красок. К тому же ее огромная грудь, как обычно, выглядела так, будто держалась под одеждой только с помощью исключительно сильной магии.

Интересно, что было бы, если бы она попробовала пробежаться?

Ах да. Тогда она получила бы ей по лицу.

– Где рукопись? – злобно прошипела она, сжимая в руке пустой рюкзак.

В отличие от Клеопатры, она справилась с застежкой-молнией. Должна признаться, не ожидала такого от нее.