Сдав оружие, он шагнул в стеклянный лифт и подал руку принцессе. Та крепко сжала её, а потом и сама прильнула к капитану, когда местная охрана обступила их двоих плотным кольцом; даже от них, одетых в чистую и опрятную униформу, пахло сыростью и плесенью… Так что же тогда творилось там, внизу? …

Капсула лифта медленно ползла вниз, и они минули уже несколько этажей, Мирия даже сбилась со счёта – шесть или семь, и всё внутри неё превратилось в лёд, когда она начала осознавать, сколько времени здесь провёл Элиас.

Наконец, лифт остановился, и Мирия, поддерживаемая Тери, шагнула в мрачный коридор, освещённый тусклым светом. Сразу несколько камер уставилось на неё, мигая маячком и бессовестно таращась на всех, кто посмел сюда прийти.

Коридор был узок, но по обе его стороны девушка насчитала шесть дверей, защищённых силовой решёткой, за которой виднелись уже другие, массивные двери с кодом и ручным механизмом, похожим на руль автомобиля, и ограничивалась ли этим защита, Мирия не знала.

-Где ОН? – Резковато бросила она, громко, словно всю жизнь ей и доводилось только повелевать.

-Прошу Вас…

Старший охранник жестом пригласил её следовать за ним. Он ловко разделался с силовой решёткой, и, набрав код, повернул «руль» механизма влево, на пять оборотов. Что-то щёлкнуло, и дверь отворилась.

-Заключённый не опасен. – Дежурно сообщил всё тот же охранник. – Но постарайтесь всё же быть максимально осторожными, Ваше Высочество. Дверь останется открытой. Мы будем ждать Вас снаружи.

Мирия и не взглянула в его сторону. Тери поблагодарил охранников вместо неё и уже собирался первым войти в бункер, но принцесса решительно остановила его, и, набравшись смелости, шагнула вперёд.

Сердце сжалось в жёсткий комок. Не помня себя, Мирия переступила порог душной камеры, и в нос ей ударил тяжёлый запах медикаментов и застарелого пота.

Камера была крошечной, тёмной, затхлой. Маленький кран угрюмо ржавел над маленькой раковиной, отхожее место было здесь же – и стол, грязный, заставленный посудой с нетронутой тюремной пищей, тоже. Жёсткая кровать без каких-либо спальных принадлежностей – и в полумраке этого ужасного места, на этой самой «кровати», сидел ссутулившийся человек, ничем не напоминающий, даже отдалённо, Элиаса – он был чахлый, абсолютно погружённый в себя; хотя глаза его и были открыты, он никак не отреагировал на вошедших в камеру людей.

Мирия, превозмогая тошноту, вызванную царящим здесь запахом, медленно приблизилась к нему. Тери замер возле двери, поражённый не менее тем изменениям, что произошли с Дельфином, но, меж тем, готовый к решительным действиям.