Ей ответил Абдул, алжирец, любивший подерзить марокканцам:

– Я читал, когда строили Джонс-Бич, Роберт Мозес очень злился, потому что песок постоянно сдувало ветром. Ему объяснили, что дюны не разлетались благодаря колосняку, так он пригнал на пляж тысячу садовников, и те высадили миллион осоковых семян.

Все рассмеялись.

– Мы вывезем Джонс-Бич, – сказала Айдельба. – Кони-Айленд, Рокавей, Лонг-Бич, Джонс-Бич, Файер-Айленд. До самого Монтока. Перенесем все к новой границе прилива.

Команда, очевидно, воспринимала эту бесконечную работу как благо. Прямо как работа в Мете – она никогда не заканчивалась. Абдул поднял стакан, остальные последовали его примеру.

– До чего же легко наш «Сизиф» осчастливить! – провозгласил Абдул, и все выпили за это.

* * *

Потом остальные принялись играть в карты, а Владе с Айдельбой вышли посмотреть на морской фасад.

– Что собираешься делать дальше? – спросил ее Владе, не зная, как выразиться точнее.

– Ты сам все слышал, – ответила она. – Останусь здесь, буду работать.

– А как же твоя доля золота?

– О да, буду рада ее получить.

– Благодаря ей ты, наверное, можешь больше не работать.

– С чего мне все бросать? Мне это нравится.

– Я знаю.

– А ты что, бросишь управлять своим зданием?

– Нет. Мне тоже нравится. Может, только найму еще помощников. Тем более что пришлось кое-кого уволить.

– Ну, у тебя есть целый кооператив, чтобы этим заниматься.

– Есть. Хотя мне нравится самому работать.

– Как и всем.