Услышав шум, все повернули головы. Там, у пустого дверного проема, мерцала искусственным светом прямоугольная панель: что-то вроде экрана, сине-белого, растрескавшегося. Он просто сиял бледным светом; ни текста, ни изображений.

– Откуда здесь электричество? – спросила Нильсен преувеличенно спокойным голосом.

– Наверное, здесь кто-то был до нас, – предположил Триг.

Кира сделала несколько шагов к экрану, но Койич вскинул руку, преграждая ей путь:

– Обожди. Целее будешь.

– Не переживайте, – сказала Кира и двинулась дальше.

Вблизи светящаяся панель слабо гудела. Кира приложила к ней руку. Ничего не произошло.

– Алло? – выдавила она, чувствуя себя немного глупо.

И вновь ничего.

Стена рядом с панелью была покрыта грязью. Она потерла стену: вдруг там что-то есть под грязью.

И правда есть.

На поверхности был вырезан какой-то символ, и при виде его она замерла на месте. Линии фрактала, свитые в тугую спираль.

Кира не могла расшифровать скрытый смысл, но она узнала язык: тот же наиважнейший узор определял существование Кроткого Клинка. Не в силах отвести взгляд от символа, она сделала несколько шагов назад.

– Что это за штукенция? – спросил Фалькони.

– Думаю, Великий Маяк построили Канувшие, – сказала Кира.

Койич поправил бластер на поясе:

– Почему ты так решила?

Она показал на символ:

– Фракталы. Они были помешаны на фракталах.

– А нам-то что с того? – хмыкнул Койич. – Ты же не можешь прочесть эту надпись?