Максим опустил винтовку.

Редошкин цапнул с песка автомат, в лихорадке боя не обращая внимания на травмированную ключицу.

Сергей Макарович вскочил, поднял с земли «бластер».

Вероника опустила руки, глядя то на Точилина, то на Максима огромными глазами.

И только Карапетян остался на месте, сидя на коленях с прижатыми к затылку руками, не сразу разобравшись в том, что произошло.

– Улетаем, – сказал Максим, подбирая второй «бластер» с земли и направляясь к самолёту.

– С-сволочи! – выдавил побледневший Точилин. – Надо было вас сразу всех положить!

– Что ж сплоховал? – ворчливо заметил Редошкин. – Разве тебя в учебке не натаскивали на реальные боевые форматы?

– Я… вас…

– Иди! – Редошкин подтолкнул Точилина к самолёту.

– Его надо перевязать… – робко проговорила Вероника.

– Его надо закопать здесь навечно!

Сергей Макарович помог Карапетяну встать.

– Идёмте, Егор Левонович, всё кончилось.

– Безмерно вам благодарен! И вам, Максим Валерьевич! Если бы я не проявил преступного любопытства…

– Не стоит благодарности, всё позади. Все мы ошибаемся в жизни, потому и люди.

Разместились в кабине.

Заметив, как Вероника жалостливо поглядывает на поскуливающего Точилина, Максим попросил:

– Сергей Макарович, перевяжите его, пожалуйста.

Савельев перестал разглядывать демонский излучатель, молча подошёл к сидящему на полу лейтенанту.