Вероника подала ему лоскут зеленоватой ткани, оторванный от захваченной из Крепости «простыни».

– Подождите, – отвёл её руку полковник. – У нас же был МРН.

– Что?

– Медремнабор, мы клали в контейнер, который сбросили вместе с остальными запасами с вертолёта. Давайте поищем.

Они принялись рыться в уложенных вдоль стены коробках и пакетах. Нашли белый чемоданчик размером с «дипломат», с красным крестиком на крышке. Сергей Макарович открыл чемоданчик и нашёл что нужно: обеззараживающие тампоны, флакон с обезболивающим средством, шприц, стерильный бинт, полоску специальной керамической фольги, принимающей любую форму.

– Давай руку.

– Отстаньте! – истерично вскричал Точилин, на лице которого проступили крупные капли пота. – Я лучше сдохну, чем приму от вас помощь!

– Идиот, – презрительно буркнул Редошкин. – Твой батя, случайно, не украинский нацик? Те тоже готовы стрелять себе в ногу, лишь бы не принимать от нас помощь.

– Ты как? – осведомился Максим.

– Нормально, жить буду.

– Сергей Макарович, надо посмотреть плечо Дома, у него то ли ушиб, то ли что серьезнее.

– Закончу с этим пациентом и посмотрю.

– Куда теперь? – спросил Редошкин. – В лагерь?

– Вниз, если ты выдержишь! – бросил Максим. – Обследуем с помощью амазонского телескопа слои Леса, выясним, где стоят базы Демонов и уничтожим их одну за другой.

– Я выдержу. А потом?

– Потом вернёмся, заберём своих и махнём на юг, к морям.

Глаза Вероники стали большими:

– Ты действительно… решил лететь на море?! И мы больше… не будем воевать?!

– Не будем, – улыбнулся Максим, вовсе не уверенный в своём обещании.

Она бросилась к нему на шею, провожаемая завистливым и тоскливым взглядом Точилина.