Другие виновники происшедшего – генерал Форрест, генерал Турчанинов и другие – уже находились в бывшей столице Североамериканских Соединенных Штатов, ныне, согласно подписанному перемирию, перешедшей вместе с окружавшими ее штатами Мэриленд и Виргиния в состав Конфедерации. Столицей же последней вновь стал Ричмонд в штате Виргиния. Временно, такое у меня было предчувствие.

Дорога к Капитолию заняла всего-то около пятидесяти километров мимо поместий, частично превращенных в руины, и через городки и деревни, названия которых я так и не узнала, но которые пострадали ничуть не меньше, чем Аннаполис. Но даже в самой маленькой деревушке нас встречали ликованием.

Все резко изменилось, когда мы въехали в бывшую столицу Североамериканских Соединенных Штатов. Вообще-то черта города была едва заметна – после заставы какое-то время по обеим сторонам дороги находились такие же фермы, вот только никаких разрушений больше не было видно, да и флагов Конфедерации практически не было, а кое-где у неких отчаянных поборников Севера гордо реяли звездно-полосатые стяги. И, что характерно, никто их не трогал.

К моему вящему удивлению, на Капитолии, на который, кстати, успели повесить «правильный» флаг, тоже не было никаких повреждений, кроме пары-тройки выщербин, наверное, от пуль. Почетный караул торжественно встретил нас у восточного портала, но Дэвис пренебрег протоколом и попросту обнялся с ожидающими нас офицерами и другими чиновниками – в первую очередь с генерал-лейтенантом армии Конфедерации Форрестом, с бригадным генералом армии Северного Мэриленда Тёрчиным – он же в ближайшем будущем генерал-лейтенант армии Югороссии Иван Васильевич Турчанинов, с полковником Сергеем Рагуленко и многими другими. Особенно выделялся на фоне других полковник Джон Джампер – я, наверное, впервые видела чистокровного североамериканского индейца, да еще и в безукоризненном белом парадном мундире.

Были и некоторые сенаторы и конгрессмены – как из временного парламента в Гуантанамо, так и из южных делегаций в американском Конгрессе – те, кто выжил в местной тюрьме. А вот вице-президента Александра Стивенса не наблюдалось. И наконец, к моему удивлению и моей радости, в числе приглашенных оказались Сэм Клеменс и Василий Верещагин.

Прошагав через гулкое фойе здания, мы вышли к западному его порталу, обращенному к длинному парку, который, как я знала из будущего, именовался Моллом. Там собрались тысячи – кто в форме Конфедерации, кто в синих мундирах с белой повязкой, а кто и просто в гражданском. И наше появление ознаменовалось криками «Ура!» и «Да здравствует президент!»