— Две тысячи четыреста? — удивляется Волков. — Да я свою картауну подумывал за тысячу продать.

Артиллерист покосился на него с гримасой некоторого презрения, того презрения, которое испытывает настоящий специалист в отношении всяких там любителей, он даже чуть отстранился от генерала и сказал после нравоучительно:

— Слава Создателю, что вы её не продали. Ваша картауна стоит пять тысяч или, вернее, даже пять с половиной тысяч талеров. И не меньше.

— Да? Хорошая новость, — отвечал кавалер. — А за этим лаутшлангом хотите ехать прямо сейчас? Дело не подождёт?

— Именно сейчас. Думаю, что нам сейчас же нужно ехать смотреть орудие, боюсь упустим, уж очень хороша цена.

В длинном закопчённом цеху, что располагался у восточной стены города, было много пушек всех видов и размеров — от затинных пищалей и ручниц до осадных мортир. Но тут было мало света. Поэтому важным покупателям нужное орудие выкатили на чисто выметенный двор.

— Видите, видите, какой лафет, — не унимался Пруфф, которому эта пушка, кажется, очень нравилась. — Лафет лёгок, не в пример тому, на котором лежит картауна. Под картауной всякий мост трещит, а эта везде пройдёт. Картауну тянуть — так к вечеру две шестёрки коней из сил выбиваются, а с этой и две четвёрки управятся.

Пушка была неплоха, ну, на взгляд кавалера, но и ничего особенного он в ней не находил.

Мастер Леопольд Розенфюльд имел окладистую бороду и важный вид. Все его распоряжения выполнялись тут же. О Волкове он, конечно, слыхал и его появлением тут был польщён:

— Большая честь, господин генерал, большая честь, — и Пруффу кивнул: — Здравствуйте, капитан. Пришли взглянуть на лаутшланг, господа?

— Да, — отвечал капитан. И продолжал уже спокойнее, тоном, который не выдавал его заинтересованности: — Пушка неплоха на вид. А не были ли у неё отломлены цапфы? Не выгорело ли запальное отверстие?

— Я, господа, гнусный товар не продаю! Цеховой устав не велит, — важно и с пафосом отвечал мастер Розенфюльд. — Цапфы не приварены, трещин ни в стволе, ни в запале нет. Пушка почти новая. Стреляли из неё мало. Можете сами во всём убедиться.

— А отчего же такая хорошая цена у неё? — спросил Волков, хотя, честно говоря, сам не знал, так ли она хороша, как говорит ему Пруфф.

— Я её не делал. Эту пушку мне продали задёшево бывшие хозяева. Потому и продаю недорого, мне с неё и так прибыток будет.

— Извините, мастер, — сказал Пруфф и, взяв кавалера за локоть, отвёл его на пару шагов. И заговорил мягко и убедительно. — Надо эту пушку брать. В бою будет большой подмогой, а коли нужда в ней отпадёт, так мы её продадим с выгодой.