– Фостер жив? – спросила Дженсен, садясь и подаваясь вперед, опираясь на руки. – Где он? Мы можем…

Хокинс откашлялся и перебил ее.

– Мисс Дженсен больше не командует. Я, майор Виндзор Хокинс, теперь командир «Ориона».

Чаннаронг наконец повернулась к нему лицом – и ее взгляд заставил заткнуться даже Хокинса.

– Мне велено передать сообщение Фостера командиру Дженсен.

Она его как будто не слышала. Хокинс встал прямо перед ней. Чаннаронг попыталась сдвинуться вбок, чтобы смотреть на Дженсен, но Хокинс просто повторил свой маневр, заставляя себя проявить терпение.

– Я – командир «Ориона». Дженсен сняли с этой должности. Посмотри на нее. Она едва может идти – и почти не соображает. Что бы Фостер ни хотел ей сказать, ты можешь сказать это мне.

Чаннаронг изогнулась вбок, чтобы посмотреть ему за спину. Дженсен тяжело дышала и ни на кого не смотрела, но сумела кивнуть.

– Давай поговорим с глазу на глаз, – сказала Чаннаронг, чуть подумав.

Она ухватилась рукой за край пещеры, спустила ногу и оперлась на какой-то невидимый в темноте выступ, видимо, какую-то неровность кости, сразу за отверстием. А в следующую секунду исчезла, растворившись в тьме.

Хокинс обратился к Рао и Дженсен.

– Ждите здесь, – велел он. – Я вернусь.

Рао подошла к устью пещеры, но темнота была слишком плотной – она ощущалась как твердая стена пустоты. Ей показалось, что, если она высунет туда хоть палец, он будет проглочен, потерян навсегда. Как кисть и предплечье Сандры Чаннаронг. От этой мысли ее передернуло, хоть она и сознавала, что не может даже вообразить, через что пришлось пройти этой женщине. Стивенс описывал ее как жизнерадостную, порой чересчур говорливую, но такой она была там, на Земле, а здесь…

Рао обернулась, она что-то услышала. Нет, это не червь и не иные ужасы 2I, но нечто человеческое. Астробиолог услышала стон напарницы.

– Мэм? – окликнула она ее.

Лицо Дженсен стало мертвенно-бледным, глаза закатывались. Она тряслась всем телом.

– Мэм?.. Салли! – воскликнула Рао, бросаясь к ней.

Она схватила ее за плечи и попыталась ее удержать.

– Больно, – пробормотала Дженсен.