Пока девушка пребывала без сознания, кто-то разрезал дорогую ткань, обработал рану и наложил тугие повязки. Она огляделась в поисках женщин, однако в кабинете находились лишь Реймир, смертельно-бледный юстициар, не подающий признаков жизни, и Петрам Масти. Лекарь суетился вокруг бесчувственного тела, вливал в его распахнутый рот содержимое одного пузырька за другим, бережно придерживая голову, заглядывал в глаза, бил по коленям… Когда Фелицию втолкнули в дверь, краем глаза она заметила и Корда, но сейчас капитан королевской гвардии находился где-то еще.

Что ж, по крайней мере ее обнаженная грудь не стала достоянием общественности. Хотя, если подумать, девушке было откровенно все равно, кто успел разглядеть ее прелести. Поразмыслив немного, она внезапно осознала, что не чувствует почти ничего: ни боли от свежей раны, ни уже привычного ноющего ощущения в поврежденной стопе, ни холода или голода… лишь неизмеримую усталость. Эмоции тоже куда-то пропали. Ей бы следовало разозлиться, закричать, потребовать объяснений, однако вся эта суета казалась какой-то далекой и несущественной, чтобы заострять на ней свое внимание.

Решив, что порез несерьезен, Фелиция попыталась встать, но правая сторона ее тела, именно та, по которой прошелся клинок юстициара, оказалась ей неподвластна. Ощущение было столь необычным и неожиданным, что девушка коротко рассмеялась, пытаясь осознать, что с ней творится.

– Фелиция? – Реймир обернулся на звук, а уже мгновение спустя опустился на колени рядом с кушеткой. – Судья всемогущий, Фелиция! Как ты? Сильно болит? Хочешь чего-нибудь? Я…

– Хватит причитать, – голос ее на удивление звучал ровно, совершенно спокойно, но как-то устало, будто она сидела за столом и, прихлебывая горячий чай, обсуждала новый наряд после дня бесконечных примерок. – Все со мной нормально.

– Ради святого Кодекса, зачем? Ну зачем ты сбежала? Ничего бы этого не было, понимаешь? Зачем? – Реймир взял ее за руку, и Фелиция почувствовала теплоту его потных, шершавых ладоней.

– Зачем? – она печально улыбнулась. – Не ты ли, мой дорогой муж, объявил меня изменницей Короны и решил отдать под суд?

– Фелиция… – он прижал ее бледную ладонь к колючей щеке и покачал головой. – Неужели ты и вправду поверила в эту чушь? Все бы ограничилось парой разговоров и… – голос лорда стал на толику жестче. – Ты ведь общалась с ним. Он… наверняка рассказывал тебе о своих знакомых, партнерах… От тебя мне была нужна только информация и…

Его прервал юстициар, зайдясь в приступе оглушительного кашля. Он приподнялся на локтях, завалился набок и скрючился в приступе рвоты. Впрочем, с губ его стекла лишь тонкая и прозрачная нить слюны.