Я знаю одно безопасное место. Но раньше опасался вести ее туда. А теперь меня охватывает отчаяние.

Через несколько мгновений, показавшихся напряженными, нервными и растянувшимися до бесконечности, Аилесса протягивает мне руку и опускает в мою ладонь. Тепло ее кожи моментально успокаивает меня. Я поднимаю ее на ноги, и землистый, цветочный аромат, присущий ей, наполняет мои легкие быстрее, чем любые духи.

Я помогаю ей спуститься по лесам на дно карьера, а затем сворачиваю в коридор, в котором она раньше не бывала. Фонарь слабо освещает наш путь – шахтерский туннель без единого черепа или кости. Мне не хочется, чтобы ее что-то расстроило.

Мы перешагиваем через валуны и пригибаемся в местах, где деревянные балки подпирают потрескавшийся известняковый потолок. Протискиваемся в узкие проходы и переползаем через сваленные груды камней. Каждый раз, когда наши руки рассоединяются, пальцы покалывает от желания прикоснуться к ней вновь. И я как можно скорее снова обхватываю ее ладонь, и она тут же переплетает наши пальцы.

– Когда-то в Довре стоял большой дом, – говорю я, когда мы приближаемся к месту назначения. – Барон, живший в нем, превратил двор в вольер и накрыл куполом из свинцового стекла. Сейчас дом уже заброшен, а его половина провалилась в шахты. Купол тоже упал, но стекло не разбилось. Он оказался настолько прочным, что большинство стекол выдержали обрушение.

Когда мы выходим из туннеля, Аилесса ахает. Я ставлю фонарь на землю. Он нам больше не нужен. А затем отпускаю руку Аилессы, чтобы дать ей немного побыть одной. Она шагает под широкий луч лунного света и запрокидывает голову. Виноградные лозы оплели сломанные секции купола и свисают с него вниз. Но даже сквозь него пробивается свет. Серебристое сияние наполняет покрытую пылью шахту.

Аилесса закрывает глаза и делает глубокий вдох. Я улыбаюсь, наслаждаясь ее улыбкой. Она вновь стала похожа на саму себя.

– Полная луна, – шепчет она. – Жаль, что ты этого не чувствуешь.

– На что это похоже?

Она не открывает глаза, словно греется на солнышке.

– Представь, будто сегодня самый жаркий день и ты изнываешь от жажды. А затем, наконец, находишь источник воды и делаешь большой глоток. Тебе знакомо чувство, когда прохлада медленно растекается по твоему телу? Вот на что это похоже.

Я подхожу ближе. Она соблазняет меня без всякой флейты и песни. Если бы отец познакомился с Аилессой, понравилась бы она ему?

– Или представь самую холодную ночь, – продолжает она, – когда кажется, будто кости превратились в льдинки. Но вдруг ты находишь укрытие и устраиваешься поближе к потрескивающему огню. И в тот же миг чувствуешь его жар.