Улыбка amouré Аилессы исчезает. Как и ямочка на щеке. А взгляд серо-голубых глаз становится жестче.

– Ее похитили? – переспрашивает он.

Я киваю.

Парень отступает на шаг и сжимает пальцами переносицу.

– Мне следовало догадаться. И что-то сделать!

Мои брови устремляются на лоб от этого неожиданного всплеска эмоций. Неужели все amourés так эмоционально реагируют? Он упирается руками в каменный парапет и опускает голову.

– Если бы я пришел сюда чуть раньше той ночью, то смог бы ее спасти.

Я встаю рядом с ним, испытывая странное желание утешить его. Хотя бы потому, что еще один человек беспокоится об Аилессе так же, как и я.

– Если кого и следует винить, то только меня, – бормочу я. – Ведь я тоже была там в ту ночь, но ничего не смогла сделать. Нападение… оказалось очень хорошо спланировано.

В его глазах отражается мое горе.

– Что мы можем сделать? Ты пыталась найти ее?

– Сначала Аилессу держали в катакомбах. И, возможно, она все еще там. Но эти туннели – настоящий лабиринт, потребуется целая вечность, чтобы обследовать каждый проход.

Его пальцы барабанят по камням, и на одном из них в лунном свете сверкает перстень с драгоценным камнем.

– А если я помогу тебе? У меня есть подробная карта катакомб.

Серебристая сова вскрикивает, и я резко поворачиваюсь к ней. Она отталкивается от столба и бросается на нас. Я резко втягиваю воздух и вскидываю руки, чтобы защитить amouré Аилессы. Сова устремляется к нам, но затем резко сворачивает вправо, чтобы облететь нас и с очередным криком вернуться на свой пост.

Я с изумлением смотрю на птицу, ошеломленная произошедшим. А парень весело хмыкает.

– Странное создание.