– Мне все равно.
Казимир хмурится, услышав стальные нотки в моем голосе. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но затем качает головой и переводит взгляд на свои руки.
– Ты знаешь, что мой отец умирает? – бормочет он, крутя на пальце перстень с драгоценными камнями. – Он покинет этот мир через месяц. Максимум два. – Каз поднимает глаза, до краев наполненные печалью. – Я его единственный наследник. Но не уверен, что готов стать королем.
Я ерзаю на матрасе от неуютного чувства жалости.
– Ты дашь мне шанс, Аилесса? – спрашивает он. – Как дала его парню, похитившему тебя.
Мой желудок сжимается.
– Оставь Бастьена в покое.
Казимир хочет заполучить меня лишь потому, что не может забыть песнь сирены, которую услышал месяц назад. Но все очарование должно было рассеяться после того, как кости благодати выкопали из-под Кастельпонта. Но он до сих пор… мой
«Боги не влияют на наши решения, – всплывают в голове слова Бастьена. – И мы не должны играть по их правилам».
Но меня уже втянули в их игру. И я проиграла первую битву с Тирусом. Я бы вошла в его Врата, если бы мама не ударила Бастьена в спину ножом.
К горлу подступает ком горечи. И я изо всех сил стараюсь проглотить его. Образ Бастьена, лежащего на мосту и истекающего кровью, все еще стоит перед глазами. Смогли ли Жюли и Марсель залатать его рану? Я возношу молитву богам, чтобы они сохранили ему жизнь, но тут же обрываю себя. Мне не следует просить за Бастьена. Не стоит искушать Тируса и Элару покарать его, как человека, которого любила мама. Он оказался в Подземном мире. И мне не хочется, чтобы боги сковали душу Бастьена цепями.
– Ты останешься?
Казимир нежно берет мою руку. Меня терзает чувство вины, поэтому я не пытаюсь ее забрать. Он не понимает, что я никогда не смогу подарить ему наследника. Я отказываюсь даже пытаться это сделать. Я не позволю себе привязаться к Казу. Ему суждено умереть через одиннадцать месяцев, но я убью его раньше, задолго до того, как связь наших душ убьет меня.
Я обрываю свои безжалостные мысли. Если я убью Казимира, это будет равносильно убийству отца Бастьена. Да и как это сделать, когда мы с Бастьеном не теряли надежды разорвать связь наших душ – связь, которая объединяет нас с Казом?
Я стискиваю челюсти, обещая себе не сдаваться, пока не отыщу такую возможность. А как только нога заживет, я покину это место.
Я делаю глубокий вдох, наполняя легкие до отказа. Нужно верить, что он жив. И я отыщу возможность, чтобы мы вновь были вместе… И не под землей, а там, где мы сможем гулять под светом луны и звезд. Там, где нас не станут преследовать мертвецы. Где над нами больше не будет висеть проклятие.