— Понял, — закивал я. — Но тогда эти герцогства должны быть единым… Чем-то. Провинциями империи, как в древности. Тогда и воевать друг с другом не надо, тогда и хлеба больше будет людям идти. И людей больше будет. Так?

— Правильно, молодой человек! — поднял палец Луидор. — Вот почему у нас постоянные войны. Система власти не-оп-ти-маль-на. Слишком много ресурсов на воинов идёт.

— Но и без воинов никуда, — покровительственно усмехнулся Никодим.

— Конечно, — кивнул Луидор. — А потому решить вопрос можно только одним способом — сделать так, чтобы не было усобиц владетелей. Чтобы все люди одному владыке подчинялись. Тогда и налоги меньше будет, и в армии порядка больше, и земли новые люди быстро распашут при том, что подати будут ниже.

— Вот только этот владыка должен будет СМОЧЬ удержать эти провинции… Провинциями, — ядовито выдавил Томбо. — А это возможно, только если сломать герцогам хребет, в самой банальной войне. И ликвидировать их как герцогства, повесив самих высокородных в бойницах собственных замков. Только так!

Опасные у нас разговоры. Но мы вроде как имён не называем, абстрактно философствуем. А Томбо мне всё больше импонирует, «гражданин мира», блин.

— Я вот думаю, — взял слово аквилеец Никодим, — рано или поздно этим и кончится. Кто-то более могучий поглотит более маленьких. Силой. Создаст большие провинции, которым нужно меньше армии. И возродит древнюю Империю. Но пока этого не случилось — нас ждут большие войны.

— Нас… — потянул я.

— Всех нас, — усмехнулся гражданин мира Томбо. — В других королевствах не лучше, сеньор Ясен Пень. — Просто вы — большие, у вас много герцогов и много рыцарей, вас дальше всех видно.

— А я добавлю, — продолжил Лукреций Варон, — что миру всё равно, кто победит. Король — герцогов, или кто-то из герцогов — короля. Кто бы ни победил, он обречён прийти к власти, реальной власти, затем уничтожить мешающих герцогов и… Построить империю. Возродить заново. И все эти местечковые заговоры по разным королевствам… — Он противно скривился. — Это суета мышек в норке. Всё равно мы обречены на возвращение императора. Вопрос только «как», «когда» и «сколько потребуется пролить для этого крови».

— У вас так же? — спросил я, с лёгкой иронией. — Войны, заговоры и противостояния?

— Почти, — кивнул таррагонец. — Мы слишком богаты, и пока держимся, у нас лучше, чем у других. Наш легат, если прямо честно, пока будет смута, планирует отсидеться за стенами города. И лишь когда император вернётся — подарить ему город, вернуть власть над ним, мирным путём. Мы не боимся драться, — закачал головой Лукреций Варон на скептически хмыкающих купцов, — но не хотим этого делать. Ибо нет никакого смысла поддерживать тех, кто завтра будет сокрушён кем-то более сильным. Лучше подождать, истинного наследника Древних.