Так, так, так…

Вот, ты где! Ястреб же заходил слева явно на таран, целью был я. Поймал в перекрестье прицела грудь.

Выстрел!

И последняя птица, будто напоролась в воздухе на стену, ее даже назад отшвырнуло. Затем она, неуклюже расправив крылья, понеслась к земле. Врезалась в оконную раму на втором этаже гостиницы, выломала ее, и с глухим грохотом скрылась в глубинах. Зазвенела какая-то посуда или еще что-то металлическое — будто таз на камни уронили.

Однако на этот момент она уже была мертва, потому что со звоном кристалл ударился о мостовую. И не разбился. Я думал — ему хана.

Пламя от гранаты опало также мгновенно и внезапно, как возникло. Что удивительно, ничего кроме того, что попало в радиус десять метров — не загорело. Да и потоков тепла я не ощущал. Зато становилось ясно — температура внутри достигала невообразимых величин. Так сейчас я взирал в глубокую воронку с идеально ровными, почти стеклянными краями. Внизу манил взгляд среди потеков от стекла, железа и камня, кристалл. От туши червя ничего не осталось. За добычей не полез. Спуститься легко, а вот как потом выбираться — вопрос.

Ладно. Вроде бы вся свита в минуса ушла. Исследовательский дрон не показывал больше врагов, да и крио стало проседать и значительно. Интенсивность только в некоторых местах достигала до отметки в пятьсот R.

Теперь нужно спешить «на помощь» «товарищам», которые вели явно ожесточенный бой. В воцарившейся тишине со стороны таверны раздавался яростный ор Макса: «Сдохни, тварь! Сгори! Очистись, отродье!», к нему присоединялось какое-то козлиное верещащее блеяние-визг Андрея, разобрать слова не получалось. Да и ничего осмысленного он не пытался сказать. Но все перекрывал могучий рык: «Я выпью вас люди!.. Покоритесь! Склонитесь перед Великим Тросхом! Примете свою участь!».

Разумный высший — это хорошо.

Это просто, мать его, отлично!

Так, сначала замена артефактов. Отработанную «Призрачную ауру» в подсумок, на ее место «Ауру Тени». Вернул ниндзято в ножны за плечами, а полуторный меч на импровизированную перевязь рядом. Лук обратно в чехол. Все, я готов.

Осторожно, но быстро, в полуприсяде добрался до гостиницы. Да тут и было всего ничего, несколько десятков метров.

…Сейчас в таверну вряд ли кто-то бы узнал. На месте остался только чудом переживший все и вся саквояж. Он так и продолжал стоять на круглом табурете в углу. Зато столы были перевернуты, некоторые разнесены в щепки, стулья валялись в отнюдь не творческом беспорядке. Обломки мебели, разбитая посуда на полу, деревянные тарелки и кружки. Несколько пробоин в стене, кирпичная и каменная кладка, пыль, грязь. Раскачивающиеся скрипевшие огромные люстры на цепях.