− Да.

− Хорошо. – Она огляделась и понизила голос. – Значит, в политику вы не лезли. Мой вам совет – и не лезьте. И Линдет не доверяйте.

Таниэль фыркнул.

− Что смешного, Два Выстрела?

− Простите, майор. Просто полковник Стайк, похоже, с ней довольно дружен.

− Дружен? Не смешите. Линдет терпит Бена, потому что мы выиграли несколько сражений, которые иначе она бы проиграла. Бен терпит ее, потому что... Бездна, я понятия не имею, почему Бен ее терпит. Скажем так, они друг друга недолюбливают, но это тот редкий случай, когда им действительно по пути.

− Разумно. – Таниэль внезапно почувствовал себя не в своей тарелке.

Он старался держаться как можно дальше от политики – то была вотчина отца. У Таниэля не хватало знаний, чтобы уловить нюансы ситуации, равно как и оспаривать совет Ибаны. Насколько он понимал, Линдет заправляла всем вокруг. Ее уважали, боялись, ею восхищались – на этом держалась революция. Он покачал головой. Не стоит лезть в это еще больше. Он здесь, только чтобы сражаться с кезанцами и в сложившейся ситуации попытаться спасти Плант.

Ибана привела его к скоплению небольших палаток вокруг костра. На вертеле поджаривалось полдюжины болотных кроликов, столько же солдат бездельничали, развалясь на раскладных стульях и скатках. Народ подобрался довольно странный: мужчины и женщины вперемешку, от четырнадцатилетнего мальчика до старухи, которой хорошо за шестьдесят. Половина одеты в кавалерийские мундиры, двое – в оленью кожу, еще один – в выцветший старый пиджак, изначально стоивший, наверное, не меньше двухмесячного жалованья кавалериста.

− Это наши офицеры, – представила Ибана. – Малыш Гэмбл, Стефан же Лент, Храстон, Саннинтиэль, Ферлиша. Мальчишка – наш горнист Джек. Ребята, это Таниэль Два Выстрела.

− Два Выстрела? – переспросила старуха, вытягивая шею, будто плохо слышала. – Пороховой маг? Что скажет Бен по поводу еще одного настоящего героя в городе?

− Заткнись, Саннин, – отозвалась Ибана. – Где Бен?

− Пошел поговорить с черношляпниками. Вот-вот вернется.

Ибана выругалась вполголоса.

− Вы отпустили его одного к этим головорезам? Совсем сдурели?

− Ибана, все хорошо. – Стайк вышел из-за палаток. 

Кавалерийский мундир он накинул на одно плечо, на поясе висел самый большой нож, какой доводилось видеть Таниэлю. С одной стороны лица запеклась кровь, но никто из сидевших у костра не казался удивленным. 

− Просто пришлось немного разобраться с нашими друзьями в городе.

− Что случилось? – Ибана указала на порез у него над глазом.

Стайк хмуро посмотрел на нее и, коснувшись лба, растер кровь между большим и указательным пальцами.