— Приветствую. Как дела? Как добрались? — нетерпеливо начал я после стандартного обмена приветствиями с сеньорами баронами.

— Хорошо. По воде — ты пока выигрываешь, — произнёс Алькатрас. — Два случая, и оба обормота пили с реки. Оставили их в селениях, где проезжали.

— Blyad' — в сердцах вспыхнул я. Знал, что кто-то обязательно не послушается, потому не сильно пылал. — Всего двое? — А тут неверяще нахмурился.

— Так все ж вина хотят. Десятники бдят. И мы бдим, — заулыбался Ворон. — Да, всего двое, и им свои же и наваляли.

Перед отходом баронов, меня раскрутили на аналогичное пари со всем их воинством. Дескать, если ты прав, сеньор граф, хули бздишь? Давай и мы замажем на бочонок вина каждому! Замазал. Но от себя добавил, что увижу обман или сокрытие — вино с них. По два бочонка с проштрафившегося десятка, причём какого захочу, а аппетиты у меня графские. Окромя как если сами признают, что пили и не доглядели — тогда на первый раз прощу — а сей пунктик чтобы не скрывали путём круговой поруки и не называли синее красным.

— Бдите, сеньоры. — Я заулыбался в ответ. Ладно, к делу. Все всё знают? Со всеми обмозговали? — Оглядел своих сотников.

— Да. — Кивок Алькатраса. — Вон, дозоры вас увидели, и войско сразу подняли. Без обычной суеты и нервотрёпки — парни только горна и ждали.

— Подошли мы вчера, шли не спешили, — продолжил Ковильяна, — и, встав лагерем, спуску никому не давали, в город баб трахать никого не отпускали. Торговцев и маркитантов к себе не пускали, сказали завтра. То есть сегодня всё.

— Местные не должны ничего знать наверняка, — уверенно добавил серьёзный Ворон. — Мы старались. Хотя слухи ходят.

— Но слухи противоречивые, — добавил Ковильяна. — А значит шансы есть. Слухи они такие, они всегда ходят.

— Ночью всем всё рассказали, воины приуныли, — продолжил Алькатрас. — Приуныли ещё когда телеги со шлюхами прочь услали и конные разъезды приказ всех гнать получили. Но когда подтвердил, что если найдём беспредельщика, конфискуем всё его имущество — оживились.

Я про себя усмехнулся. Тут средневековье, сеньоры. Грабёж — двигатель любой местной движухи.

— По делёжке добычи были вопросы? — нахмурился я, переходя к САМОМУ главному для моего воинства.

Бароны переглянулись.

— Рикардо, со времён твоего прадеда всё строго, — высказывающим менторским тоном попытался отчитать Ковильяна. — Вначале драчка, потом грабёж. Добыча делится на всех, кто участвовал, а не только тех, кто грабит. И никакого грабежа без приказа — мы помним уговор.

Угу, этот спорный указ издал Пётр Первый, если не изменяет память. Что говорит не о диких нравах тех лет, а наоборот, об упорядоченности. Просто военная добыча — это свято, со временем сия истина у нас деградировала, сменившись моралистскими общечеловеческими ценностями. Но тут ей — самое время. И я тоже хочу упорядоченное послушное войско, а не непонятный невнятный сброд, ломающий строй и бросающийся грабить, не добив вражину.