Далее пошёл собственно допрос. Сеньору задавали вопросы, он отвечал. Никаких пыток. Никакой дыбы и кнута. Сеньору ПРОСТО. ЗАДАВАЛИ. ВОПРОСЫ. Почему его матросы не послушались и стали покидать порт при виде вооружённых бойцов графа Пуэбло? Потому, что его люди не поняли, кто это, подумали, порт захвачен кем-то нехорошим и попытались уйти, что естественно в таком положении. Везли что-либо запрещённое? Ну, так корабль же грузили перед этим, и таможню Санта-Магдалены он прошёл. Есть иные доказательства наличия там чего-то «левого»? Нет? Тогда кто будет компенсировать его убытки? И почему его вообще допрашивают, где состав преступления?

Клавдий картинно, глядя на меня, зевал, прикрыв рот рукой. Следак работал на автопилоте, никак не координируя позицию с шефом, и был на волне. «Тройка» такого — зевать — себе позволить не могла и невольно в представление вслушивалась. Писарь же прилежно строчил показания. Все были при деле, до меня никому не было дела, потому я поднялся и обошёл пыточную, внимательно изучив понравившиеся колодки. Рядом стоял хороший такой ломик сантиметра с полтора толщиной. Решение было принято молниеносно, тем более допрос заканчивался вместе с пошедшими по третьему кругу вопросами.

— Сеньоры, прошу, определите судовладельца Лопеса сюда, — указал я палачам, похлопав по сему суровому устройству, перебивая следака.

— Что? — подчинённый Клавдия перевёл на меня недоумённый взгляд.

— Говорю, в колодки сеньора! Бегом!

— Это невозможно. Сеньор Лопес — уважаемый гражданин, и…

— Быстро! — А это я палачам.

Те не шелохнулись.

— Сеньор! По праву главы контртеррористической операции, требую заковать сеньора судовладельца Лопесав эти колодки! — пронзил я палача суровым взглядом.

Сам Лопес после этих слов нехило побледнел, но всё ещё был уверен, что это лишь попытка пугать. Ему не нравилась моя решимость чудить. Я для него был лишь очередным владетелем-чудилой, не более. Это пипец опасно, но опасность таких владетелей не системная, скорее речь о невезении попасть не в нужный момент под руку.

— Сеньор, вы не в своей юрисдикции и не вправе что-либо требовать! — отрезал следак, сверкнув глазами.

— Да-а? — удивлённо потянул я. — Но всё же я настаиваю.

Тишина. Все боялись пошевелиться, ожидая развязки. И я не разочаровал.

— Бьёрн, мне кажется, сеньор следователь в сговоре с преступником.

Отроки напряглись, готовые сорваться в бой.

— Сеньор Пуэбло, у вас есть хоть какие-то доказательства вины сеньора Лопеса? — настаивал следак.

— Взять.

Лавр и Бьёрн сорвались, заломили следаку руки и, следуя моим жестам, подвели и уложили его голову и ладони в колодки. Я не стал колотить понты и лично придавил доску сверху, поставив на «стоппер» — всё, теперь не вырвется.