Поменялись лишь некоторые атрибуты, главные же - кровь, страдания и смерть -остались точно такими, как всегда и везде. Он не думал об этом, в горячке схватки было не до философских мыслей, просто командовал, проверял раненых, сам вступал в бой, делая это так, словно всегда воевал в затерянных в космосе железных мышеловках.

Увидев, что последний из нападавших перестал дергаться и затих, капитан прекратил стрелять и, оторвавшись от картины перед глазами, включил изображение с камер. "Похоже, везде отбились". Где-то у входа, в районе роты Грека, еще звучали редкие очереди, но было уже понятно, что вражеская атака захлебнулась и на этот раз.

Орлов устало откинулся и вызвал сразу всех.

- Командиры, доложите по потерям.

Первым отозвался Грек.

- Двухсотых два, раненых трое. В этот раз легче.

Следом доложили его взводные и лейтенант Баранов, заменивший вьетнамца, пропавшего командира третьей роты. Больше всех убитых в этот раз было как раз в третьей. "Шесть безвозвратных в третьей и один во второй, хреново. Итого - в строю от силы полбатальона. Если так и дальше пойдет, еще шесть часов и хана, никого не останется".

Он осмотрелся, двое бойцов, так и оставшихся после первой вылазки рядом с ним, тоже расслабились: один сел и перебирал оставшийся боезапас, второй просто сидел, привалившись спиной к иссеченному боку мертвого аппарата.

- Ребята, перекусите, пока время есть. Сами знаете, через двадцать минут опять полезут. Я пойду, пройдусь, проверю роту.

Они уже изучили тактику Пехоты - те одинаково, словно в первый раз, через каждые двадцать минут после очередной отбитой атаки выстреливали в лазы из плазмомета, потом летело несколько гранат. После этого сразу начинала сыпаться пехота. Земляне уже пристрелялись и первую волну расстреливали у самых отверстий. Но местные командиры, совершенно не считаясь с потерями, гнали и гнали людей и какое-то количество все равно прорывалось. Отсюда и потери.

"Какие-то идиоты, - думал Орлов, пробираясь между трупами убитых уже в проходах пехотинцев. - Люди так не воюют. Будь у нас народу побольше, мы бы их, в конце концов, всех здесь положили".

Он не догадывался, насколько верна его мысль - действительно, люди так воевать бы не стали. Но в этот раз людьми лично командовал Повелитель. Он снова и снова отправлял слуг по четко рассчитанному плану, который должен был принести несомненный успех, и злился на их, как ему казалось, глупость и нерасторопность, из-за чего все атаки проваливались. Времени оставалось все меньше, скоро эскадры кораблей должны были ринуться в устье червоточины, а крепость, которая обеспечивала прикрытие, до сих пор находилась под риском погибнуть.