— Ага, надо спросить, сколько лет Эмесу, ты должен быть ненамного его младше.

— Я старше его, Аль, — Яни было обернулся, но заметя, что я всё ещё в чулках и сорочке, снова уткнулся взглядом в стену.

— Как так? — я слегка опешила. — Но ты выглядишь… Ты ведёшь себя, как молодой парень. Яни? Как так-то?

— А вот так, душечка, там поторопись с переодеванием. И вообще, хочешь что-то узнать — тормоши своего ведуна.

— Он не мой, — пробурчала я.

Просунув руки в рукава, надела платье и поправила подол. Потянулась к молнии на спине, но не достала.

— Яни, поможешь?

— Конечно.

Поднявшись, он легко застегнул застёжку и крючок. Я ощутила его немного прохладные руки на своей коже. И ничего! Ни трепета, ни волнения, ни дрожи в ногах. А вот когда меня легонько касался Эмес… Даже от этой мысли бросило в лёгкий жар. Шмыгнув носом от злости, приказала мыслям даже мимоходом не касаться этого самоуверенного мужчины. Я ему не тряпка половая, в его ногах валяться.

Яни поправил ворот платья и неожиданно сильно обнял, прижимая меня к себе.

— Что сделал Валынский, Аль? Он обидел тебя? Говори, иначе я сам пойду к нему, а это куда хуже.

— Нет, он… — не зная, как объяснить ему всё, прикусила нижнюю губу, подбирая слова. — Просто его зазноба сказала выбирать между ею и мной, а тут я с этим чаем, а от платья несёт приворотным…

— Он решил, что ты его опоить собралась? — быстро догадался мой змей.

— Да и… В общем, любезным Эмес не был.

— Ну и дурак, — наг развернул меня к себе и склонился, — а ведь ты к нему неравнодушна.

— Да глупости, просто обидно, — отмахнулась я.

— Не ври мне… Я что не вижу, какой счастливой ты возвращалась после ваших занятий. Аленька, ты часами рассказывала мне об этих шахматах. Ты спишь с этой книгой…

— Я обожаю шахматы и книга и вправду ценная! — возразив ему, отстранилась и заправила свою кровать покрывалом. — Но теперь её придётся вернуть.

Подняв тяжёлый талмуд, погладила его обложку.

— Аля, а ты ведь знаешь, что я тоже замечательный стратег в шахматах и у меня есть доска, но ты ни разу не предложила сыграть. И книга хорошая, но не настолько. Признайся, хотя бы перед собой, что неровно дышишь к нему.