Что хозяйка сейчас внизу, читает какую-то книгу, что вот эта… с морозным узором вокруг… как же сложно быть человеком! Вечно они понаплетут дорог, поназапутают путей, а потом и сами заблудятся. И выйти не могут, и им больно, и всем остальным больно…

Хорошо, что рядом с людьми есть высшие существа – кошки! Они-то никому пропасть не дадут.

Долго ждать Анне не пришлось. Она даже пару уровней в телефоне не прошла. Забавная такая игрушка, из заданного числа букв слова складывать.

Матушка Афанасия вышла из двери храма и улыбнулась Анне. Та поспешила убрать гаджет.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, Аннушка. Как дела?

Матушка Афанасия ничуть не изменилась. Те же внимательные ясные глаза, та же теплая улыбка.

– Сложно, матушка, – честно призналась Анна. Странно было называть матушкой чужую женщину, но… Аделина Шеллес-Альденская тоже не слишком-то баловала дочерей, предпочитая «матушке» более изысканное «маман».

– А на то и сложности в жизни, чтобы душа росла. Как спортсмен через препятствия бегает и прыгает, видела?

– Видела.

По телевизору. Было.

– Вот и душе нагрузка нужна. А если ее нет, то и остального не будет. Понимания, мудрости, доброты, терпения….

– О мудрости в моем случае речь не идет, – вздохнула Анна.

Матушка Афанасия вздохнула и как-то плавно, округло повела рукой в тулупчике.

– Пойдем, Аннушка. У меня чаек душистый, мне чабреца сушеного привезли. Как заваришь, так и кажется, что лето рядом.

– А я… вы… я вас не отрываю?

– А и ничего. Потом доделаю. Ты же потом приехать не сможешь, а Псалтырь и не убежит, – улыбнулась женщина. Тепло так, по-доброму.

Анна вздохнула. Опустила плечи.

– Спасибо вам…

– Идем, детка. Идем…