– Иди, – твердо повторил Данакт. – Тебе нужно отдохнуть.

Повернувшись ко мне, он продолжил:

– А с тобой мне нужно поговорить. Наедине.

Харул и Хестия, переглянувшись, отправились восвояси. Посол Ординаторов не сдвинулась с места – видимо, на неё приказы главы Дома Ортос не распространялись. Впрочем, и телохранители никуда не ушли, но с теми-то всё понятно – к ним отношение было, примерно как к предметам мебели.

Меня эта ситуация, может, и взволновала бы, но эмоции были до сих пор подавлены боевым ядром. И к тому же, за спиной Данакта началось нечто, что сейчас занимало меня куда больше, чем предстоящий тет-а-тет.

В пилоне открыли проход, и, кажется, готовились выводить из него тех, кто был внутри. Я еле сдержался, чтобы не броситься туда, отмахнувшись от ортоса.

– По словам Регины, она у тебя в долгу, – проговорил Данакт с таким видом, будто ему жутко жмут сапоги. – Предпочитаю рассчитаться сразу. Что ты хочешь в награду за спасение её жизни?

Да чтоб тебя! Нашёл же время…

Впрочем… Я с трудом отвёл взгляд от входа в пирамиду и спросил:

– У меня вопрос к вам, госпожа… забыл ваше имя. Раз турнир завершен досрочно, то кому сейчас принадлежит этот пилон?

– Разумеется, тому Дому, который контролировал его на момент завершения турнира, – с лёгкой улыбкой ответила Ординатор. – Великому Дому Гракх.

Я повернулся к Данакту и указал на пилон.

– В обмен на жизнь и свободу вашей дочери мне нужна другая жизнь и свобода. Двоих людей, что находятся сейчас там. Вы ведь сможете выкупить их у Гракхов?

– Ты равняешь жизнь Регины с жизнями двух гелотов? – холодно переспросил ортос, кажется, снова оскорбившись. – Я готов выкупить свободу всем, кто в этом пилоне. Даже если гракхи запросят за них тройную цену.

– Согласен! – тут же выпалил я, поглядывая краем глаза за начавшейся возле пилона вознёй. Кажется, уже начали выводить первых пленников. Шли те медленно, пошатываясь, будто одурманенные.

Наруч и латная перчатка на правой руке Данакта пришли в движение, трансформируясь так, чтобы он смог обнажить ладонь. Помедлив, я ответил на рукопожатие, с трудом удержавшись от того, чтобы не скривиться от боли. Пальцы главы ортосов стиснули мою ладонь так, будто он хотел раздавить её, как спелый плод.

– Да будет так, – глядя мне в глаза, объявил он. – В этом отношении мы квиты. Но не в остальных. И вскоре я заставлю тебя оплатить долги.

Мне сейчас было плевать на его угрозы. Вырвав ладонь, я заспешил к пилону, лихорадочно всматриваясь в лица выходящих из него людей. Подбежал ближе, расталкивая выстроившихся по обе стороны от входа солдат. Кто-то из них огрызнулся было на меня, но я зло зыркнул в ответ, вскинув правую руку. При виде золотого наруча солдат заметно струхнул и попятился.