Сомов миновал дом пенсионерки Хайруллиной, свернул в проулок и заглушил двигатель. Вышел из машины и осмотрелся.

Двор Куляш Безарбековны был обнесён сеткой-рабицей, поэтому-то Точилин и заметил хозяйку с дороги. Заметил и спросил, правильно ли он идёт. А за соседним глухим забором в этот момент находился Николай Штохов, который всё слышал и решил воспользоваться телефоном заезжего рыбака для своей мести. Вот только как он становился невидимкой?

Сомов подошёл к калитке, ведущей к дому Штохова. Расстегнул кобуру. Он не сомневался, что справится с Николаем и сможет захватить его живым. Но вот что дальше? Как быть? Привыкший всё планировать, на этот раз он понятия не имел, что будет делать потом, когда поймает убийцу. Как вести переговоры с Бурцевым? Ведь после этого дороги назад уже не будет? Генерал не простит ему шантажа. И где бы он ни спрятал пленника, они найдут. Они просто проследят все его перемещения по ГЛОСИМ, и он сам приведёт их к Николаю Штохову. Уже привёл…

Или обратиться напрямую к свет Стахнову? Он же обещал, что сделает все, что в его силах… А в его силах почти ВСЁ, в том числе и вернуть ему Настю.

Но потом, потом! Всё это потом! Сначала надо поймать невидимку!

Сомов передёрнул затвор и шагнул за калитку. Поднялся на крыльцо, подёргал ручку двери. Заперто. Постучал. На стук никто не ответил. Снова постучал, и снова тишина. Тогда он вернулся к машине за монтировкой. С замком справился быстро и почти без шума. Оказавшись внутри полутёмного коридора, позвал: «Есть кто живой?» Ему никто не ответил. Он включил полицейский скандок, позволяющий на расстоянии в несколько метров выявлять сигналы браслета и определять основные, или, как их ещё называют, паспортные данные человека, и начал обход дома. Сперва он заглянул в комнату, расположенную слева от коридора. Из мебели там была только старая раскладушка, покрытая прохудившимся во многих местах ватным одеялом, рассохшийся двустворчатый шкаф с перекошенной дверцей, да невысокий столик. Крашеный пол был чисто вымыт, но под окном доски прогнили уже настолько, что в образовавшиеся дыры можно было просунуть кулак. Линялые, некогда голубые, а теперь грязно-серые обои бугрились и отслаивались во многих местах, обнажая подложку из газет.

«Компании «Опель» и «Шевроле» навсегда уходят с российского рынка», — прочитал Сомов на пожелтевшем листке. Ниже виднелся обрывок ещё одного заголовка: «…бъявил об упразднении всех коммерческих сотовых и интернет-операторов». Далёкое прошлое украдкой выглядывало в неприглядное настоящее.