Йон ответил не сразу, обдумывая мои слова и очень внимательно глядя мне в глаза, словно пытаясь прочесть там все то, что я еще не решалась произнести вслух.

— Хорошо, давай поговорим откровенно, — медленно кивнул он. — Я… не мастак говорить о таком, но… Я был уверен, что никогда не смогу любить кого-то так, как персонажи фильмов, которые смотрели мы с отцом. Я строил на этом убеждении свою жизнь, не отводя в ней места для кого-то особенного. Поэтому, когда появилась ты, я просто не знал, что делать. Порой меня это раздражало до крайности — что ты возникла в моей жизни, когда я меньше всего хотел тратить на это время, нервы и силы. Я хотел, чтобы моя голова была холодной, чтобы у меня не было слабостей и уязвимых точек, на которые бы могли надавить мои враги.

— А как же Никки? — напомнила я. — Ты ведь сблизился с ней. Разве она не стала твоей… слабостью?

Альфа слегка нахмурился, словно обдумывая мои слова, потом проговорил:

— Никки действительно давала мне иллюзию того, что в моей жизни есть кто-то важный, но при этом… — Он сделал паузу, словно ему не хотелось признавать неприятную правду. — При этом я отлично понимал, что если она исчезнет, я… смогу это пережить. Она любила меня по-настоящему, а я просто… кажется, просто использовал ее, чтобы не чувствовать себя таким невыносимо одиноким. А когда муж забрал ее, я ужасно злился в начале, а потом… принял это как свершившийся факт. Потому что тогда мне уже не нужен был кто-то, с кем можно было бы играть в семью. Ведь у меня появилась ты.

— Я… могу тебя понять, — тихо сказала я, чувствуя его смятение и недовольство собой. Кажется, он впервые не просто произнес эти слова вслух, но вообще — признался в этом в том числе самому себе. — Я вышла замуж по этой же причине — чтобы у меня была семья или… какое-то ее подобие. Потому что я всегда этого хотела, всегда испытывала эту мучительную потребность в ком-то. Тогда думала, что неважно в ком, лишь бы не быть одной. Сейчас понимаю, что все это время искала и ждала только тебя.

— Когда мы встретились, я словно бы… проснулся от долгого сна, — продолжил Йон. — Я не знал, что делать со своей жизнью, со своими планами, со своими решениями и обязательствами. В самый первый день, когда мы ночевали в твоей квартире и ты лежала рядом со мной, спящая, такая сладкая и такая моя, я вдруг понял, что хочу именно этого. Что хотел этого всю жизнь — просто просыпаться рядом с тобой. Мне впервые захотелось стать кем-то другим. Одним из тех парней, что окружали тебя на работе или сидели за соседними столиками в гламурных кафешках. Но я знал, что за мной тянется слишком длинный кровавый хвост и что все это невозможно по определению. Мы принадлежали к разным мирам. Пока волей судьбы ты не стала частью моего мира. Я… так радовался, когда привез тебя сюда. Хотелось запереть тебя здесь, никому не отдавать и просто… хранить для себя. — Он неловко усмехнулся, и от тепла, что растекалось волнами от его глаз, у меня закружилась голова. — Я как мог убеждал себя, что тебе нужно вернуться в свой мир. Что со мной тебе ничего не светит, но не мог сопротивляться тем чувствам, что ты у меня вызывала. Просто не мог. Даже когда ты едва не погибла из-за меня, я не смог тебя отпустить. Но… — Альфа слегка помрачнел, и я поняла, что мы снова подошли к той части истории, которая ему не слишком нравилась. — Я был словно пес, который бежит за машиной, но не знает, что с ней делать, когда догонит. Я тебя догнал. Я получил тебя, и ты стала неотъемлемой частью моей жизни. И я был счастлив, Хана. Почти… всегда.