— …Ремонт планируют начать уже в этом августе, — между тем продолжал бубнить телевизор. — Городские власти долго искали подрядчиков, потому что никто не хотелся браться за столь масштабный и сложный проект, однако в итоге…

Бросив взгляд на экран и мысленно пытаясь вспомнить, где я оставила пульт, чтобы выключить его, я увидела кадры с Площади Фонтанов. Из бурлившей воды медленно и величественно поднимались трое толстячков в кепи, возвещавших о наступлении нового часа. Впервые я могла рассмотреть их так близко, потому что оператор не поскупился на крупные планы. И на одном из них мне внезапно бросился в глаза смутно знакомый символ — две концентрические окружности, вписанные одна в другую, с загибающими кверху «ручками». Когда я увидела этот знак в первый раз — кажется, целую жизнь назад! — он мне напомнил вид сверху на соломенную шляпку с развевающимися в разные стороны ленточками.

— Это же… — начала было я, радостно улыбаясь, как будто встретила старого знакомого, но потом моя улыбка застыла, а я ощутила, как по всему телу пробежала волна мурашек, сопровождавшую внезапно посетившую меня идею. — Йон…

— Что такое? — нахмурился он, услышав, как изменился мой голос.

— Кори… Кори МакДонал — парень, который исследовал таблички Оймаха — говорил, что слово «оймах» можно перевести как «три больших персоны». Я… Думаешь, это просто совпадение? Три больших персоны и фонтан… Йон, мне почему-то кажется, что это важно!

Взволнованная, я вскочила на ноги и принялась ходить кругами, пока мой альфа наблюдал за мной с каким-то непонятным выражением лица.

— Нам нужно туда пойти! — категорически заявила я, и он тяжело вздохнул, словно догадывался, что этим все закончится.

— Пойти? Сейчас? Уже десять вечера, маленькая омега.

— Да, ты прав, нужно немного подождать, — поспешно согласилась я. — Они же появятся в следующий раз только в три ночи, верно?

— И что ты собираешься делать? Залезешь в фонтан и… — Поймав мой восторженно поблескивающий взгляд, он вздохнул еще раз. — Маленькая омега, ты слишком рано соскучилась по приключениям.

— Ну пойдем! — канюча, как ребенок, протянула я. — Йон, ну пожалуйста! Я же тебе еще не рассказывала про Тома, да? Про нашего Тихого Тома? Совсем из головы вылетело. Это он прибивает таблички! Он и его друзья. Их приносят какие-то… курьеры, а его начальство живет под землей. Под землей, понимаешь!

— Ничего не понимаю, — честно признался Йон. — Но раз ты так хочешь, пойдем.

Мне сложно объяснить внезапно охватившую меня в тот момент жажду деятельности. Быть может, дело было в том, что загадка табличек Оймаха слишком давно меня занимала, и разные подсказки на эту тему то появлялись, то исчезали, так и не давая мне составить сколько-нибудь ясную картину или гипотезу того, что они могут собой символизировать. А еще сегодня Йон был дома — в последнее время, погрузившись в дела и бумаги Стоуна, он стал все чаще пропадать ночами где-то в одном из его офисов, где я сама, признаться, так ни разу и не побывала. И возможность разделить этот момент и это маленькое приключение вместе с ним будоражила меня ничуть не меньше, чем сама загадка.