— И, тем не менее, оскорбили. — Воинственно молвил Сирилл. — Вы знаете, какое наказание грозит рядовому за оскорбление вышестоящего лорда?

Темные эльфы переглянулись. Сирилл узнал в троих провинциалов. Братья из Аманы и солдат, прибывший пешим из Угольной Лощины. Еще двое были столичными. Тот, что приносил извинения, был чуть ниже Сирилла, с бледно-сероватым оттенком лица, короткими, до плеч, волосами; лицо покрывали шрамы, мочка правого уха отсутствовала — Рагнар. После возвращения из последнего похода против Эбертрейла знаменитого ненавистника светлых эльфов прозвали Светоборец.

Плечо второго солдата перетягивала плеть, свернутая кольцом. Запястье правой руки было кривым и сухим, как изломанная ветвь умирающего древа. Он смотрел исподлобья хищническим взором, — так же, как смотрел на несчастных распятых пленников перед страшными пытками его старший братец-надзиратель Эрл по прозвищу Плетка. Сирилл узнал его: весь облик Керла, сына Клианна лучился темной неприкрытой злобой. Теперь понятно, кто распускал ядовитый язык, пороча имя своего старого недруга.

— Знаем, шерл, — не поднимая головы, ответил Рагнар. — Мы готовы…

Но неожиданно вперед выскочил эльф из Угольной Лощины:

— Наказание несет тот, кто оскорбил благородного жителя Мерэмедэля! А Габриэл был признан виновным и изгнан из Эр-Морвэна. Он нам больше не сородич. Он — чужак. За оскорбление чужака наказания не существует! Вы не смеете нам угрожать!

В голосе провинциала звенела ярость. Дерзко, недальновидно, опасно для здоровья. Сирилл скрипнул зубами: неуважение, проявленное к нему селянином, рожденным в низших кварталах, он, возможно, и стерпел, но опороченное имя изгнанного друга требовало немедленно отмщения. Таковы были законы темного народа, и коли, подвыпивший вольно или невольно это позабыл, командор с радостью был готов научить уму-разуму невежественного дурака.

— Чужак, говоришь? Не смею угрожать, думаешь?

— Не смеете! — Рявкнул солдат, швырнув бутыль через перила и выкатив грудь колесом.

Клинок взмыл в темненные своды без шума. Белый сполох упавшей звезды разрезал полумрак крыльца. Командор махнул рукой и сделал шаг назад. С обнаженного лезвия сорвалась густая капля.

Эльф из Угольной Лощины пошатнулся, дернул щекой и завалился на ступени. По камню потекла маслянистая кровь. Сирилл метнул горящий взгляд к четверке и хрипло спросил:

— Кто еще желает оспорить мое право карать или миловать?

Эльфы отпрянули, завалились на колени, и покорно склонили головы — бросать вызов воину-шерлу, новых желающих не сыскалось. И хотя, Керл, сын Клианна полыхал черной злобой, рта он предусмотрительно не раскрыл.