Келси охватил гнев – точно так же, как и в тот раз, когда колдунья попыталась что-то сделать с ней. В этом жезле присутствовала воля, каким-то образом запертая внутри или действующая откуда-то издалека. Теперь жезл, повернувшись, окончательно освободился от ткани, и Келси увидела, что обращенное к ним утолщение выполнено в виде головы – гротескной пародии на человеческую голову, – и в ее узких глазах кипело такое же злобное желтое пламя, какое она видела в глазах-провалах на узких собачьих черепах.

К ее изумлению, Йонан стремительным движением развернул меч и вместо острия направил на жезл рукоять. Из навершия рукояти вырвалась сверкающая голубая дымка. Она коснулась катящегося жезла и…

Казавшийся массивным предмет задрожал так, словно и вправду был наделен жизнью. А еще казалось, что быстрые действия Йонана сбили его с толку, но он чуть-чуть приподнял ту часть, где была голова, и на миг качнулся взад-вперед.

– Что это? – спросила Келси. – Оно живое?

– Я никогда прежде не видел ничего подобного, – ответил Йонан. – Но оно принадлежит Тьме – быть может, темнейшей из Теней.

Едва лишь эти слова успели сорваться с его губ, как раздался гневный вой. Келси явно слыхала его прежде. В обход камня ковыляла кошка, волоча за собой предмет, пылающий яростным светом. Цепочка самоцвета колдуньи была зажата во внушительных клыках, а сам камень бурлил и пульсировал, как будто в нем тоже была заключена некая новая жизнь. Кошка обошла жезл по широкой дуге – тот продолжал дрожать и сражаться за свободу, но Йонан сдерживал его.

Подойдя к Келси, Быстроногая уронила цепочку на носок мягкого сапожка девушки, а потом посмотрела ей в лицо и снова требовательно взвыла.

Девушка наклонилась и подобрала цепочку, упавшую на гравий; камень оказался всего в нескольких дюймах от ее руки, и, выпрямляясь, Келси чуть не вскрикнула от жара, исходящего от самоцвета.

Жезл пришел в неистовство. Он перекатывался из стороны в сторону, но Йонан был начеку, и рукоять его меча не давала жезлу даже на секунду вырваться из-под охраны.

– Дура!

Резкий голос колдуньи заставил Келси оглянуться. Женщина из Эсткарпа бежала, подобрав подол обеими руками; сейчас она опережала Дагону и двух ее спутников: облаченного в кольчугу мужчину Древней расы и девушку из Долины, с хлыстом на изготовку. А перед этой троицей вихрем мчался Тсали.

– Дура! – Колдунья немного запыхалась, но все-таки добежала первой, и у нее еще хватило сил, чтобы схватить Келси за руку, словно она хотела немедля вырвать у девушки камень. – Ты что, хочешь выжечь последние остатки жизни?..