— А мне? — спросил Иван, не отводя взгляда. — Мне ты передашь навыки? И можешь не говорить, что в этом осталось что-то опасное, иначе бы ты ни за что не сделал этого с сыном.

— Ты уверен, что оно тебе надо? — спросил Кашим. — Ты Император, а не оперативник конторы. Твоё дело — думать, решать, управлять, а не бегать и стрелять.

— Ты только что сам говорил о том, что живём мы в очень неспокойном мире, который не безопасен даже для Принцев и Императоров.

— Что ж, — взял паузу Кашим. — Я могу это сделать. Но только с одним условием.

— Каким? — напрягся Иван.

— После этого ты никогда и ни за что не убьёшь человека. Пообещаешь мне это? — спросил Кашим.

— Это тебе настолько важно? — вскинул брови Император.

— Да. Это, для меня, важнее всего остального, — убрал улыбку с лица парень с глазами Ангела. — Сам я начал убивать в десять. И это стало для меня так же естественно, как дышать. Во многом, как раз из-за «Хипноса», ведь мне воткнули в голову опыт десятков профессиональных убийц. И технология была… очень несовершенна. Я получил не только их навыки, но и кучу их привычек, пристрастий, реакций, маний, фобий, даже воспоминаний… Я очень долго потом от всего этого мусора избавлялся, но убийство уже прочно вошло в мою природу. Мне уже не остановиться. И никогда не вернуться в «нормальное» общество. У убийц два пути: продолжать убивать, либо сходить с ума, безуспешно пытаясь стать снова такими же, какими были до убийства. Ты ещё не убивал. И я не хочу, чтобы ты переступил в себе эту черту. А мои навыки и знания… очень специфичны. И заточены как раз на максимально быстрое и эффективное убиение себе подобных. «Когда в руках молоток, всё вокруг становится похожим на гвозди». И мои навыки — тот ещё «молоток». Из ста испытуемых в Ниппоне не «слетел с нарезки» и не погиб только один — Тоширо. Но он ОЯШ, а им положено превозмогать, творить невозможное и всякую дичь. А вот среди «школьников» с Припяти уже шесть лет живы все. И вполне себя комфортно чувствуют в «нормальном» обществе, хоть и маются дурью, пытаясь «копать» под меня. А их главная установка какая, тебе известно?

— Установка?

— Да, установка. «Якорь», который я эти годы старательно загонял им в подсознание, всем вместе и каждому в отдельности.

— И какая же?

— Недопустимость убийства, — всё так же сидя на подоконнике и побалтывая ногами, говорил Идеальный Хищник Кашим.

— А, если этот «якорь» сорвётся? — нахмурился Иван.

— Я утилизирую всю партию, — пожал плечами парень с глазами Ангела.

— Жестоко.

— Моя игра — мои правила.

— А ты, часом, комплексом Бога не страдаешь?