Проект «Хипнос» был закрыт после аварии, уничтожившей всех учёных, задействованных в проекте, всех подопытных и все рабочие материалы проекта. «Химера» была закрыта после бунта подопытных в Л-51 и его подавления силовыми подразделениями СИБ, в результате которых большая часть материалов и учёных лаборатории были… потеряны. Да и сама лаборатория закрыта.

Проект же «Гемини»… просуществовал и того меньше, не смотря на всю свою удачность и более чем обнадёживающие промежуточные результаты. Был он закрыт личным распоряжением Императора Александра Андреевича… (собственно, как и открыт, в прочем) сразу после производства первого «чистового» образца.

Генетический материал для создания этого клона был взят из тела неизвестного подростка, доставленного тогда ещё майором Семечкиным в лабораторию. Дальнейшая судьба клона неизвестна, так как увезён он был тоже Семечкиным по приказу Императора. Сразу после чего проект был свёрнут и засекречен. Тело, вместе с остальными материалами было оставлено на хранение в одном из множества хранилищ лабораторного комплекса Л-51. После штурма и подавления бунта в лаборатории найдено не было. Считалось уничтоженным, а материалы безвозвратно потерянными…

Иван закончил чтение и устало откинулся на спинку стула. Хотелось выть. И убивать.

Пояснений к тому, чьё именно это тело, и что стало с клоном, Ивану не требовалось. Всё и так было кристально прозрачным: тело принадлежало сыну Императора Александра Принцу Ивану… НАСТОЯЩЕМУ Принцу Ивану.

В материалах проекта были и результаты обследования этого тела: неизлечимая, смертельная болезнь, врожденная. Вот только умер Принц не от неё. Семечкин доставил тело в лабораторию ещё ЖИВЫМ. Тело… Не тело, а Ивана Александровича! Живого, мыслящего, прекрасно осознающего происходящее вокруг…

«Неизвестный подросток» умер уже в самой лаборатории позднее. В процессе…

Всё, как в древнем бородатом анекдоте: «вскрытие показало, что пациент умер в результате вскрытия»…

Принц умер… да здравствует Принц! Принц-клон…

Иван сильнее зажмурил закрытые глаза и крепче сжал кулаки. Рукой случайно задел кейс, что в самом начале изучения папки поставил рядом со стулом. Задел, и кейс с громким хлопком упал плашмя на пол.

Иван вздрогнул от звука и открыл глаза. Затем с непониманием посмотрел на кейс.

Секунд десять он тупо и бессмысленно пялился на него, а затем начал мрачнеть. Не то, что бы до этого он прямо-таки излучал в пространство позитив и «лучи добра», но всё познаётся лишь в сравнении. И лицо Императора становилось мрачнее грозовой тучи во время пыльной бури в пустыне.