Тот кивнул:

— В долгу.

На том и разошлись. Драться Люту не хотелось. Плечо ему, хотя и поправили, но всё одно — рубец дёргало, как нарыв. Не скоро ещё заживет. Если бы этот щуплый дурак помнил про рану, то понял бы, что одержать верх в схватке ему вполне по силам. Но он не помнил.

— Зачем тебе такой должник? — покачал головой Тал. — От него проку, как от лишая на заднице.

— Пригодится, — пожал плечами оборотень и добавил: — Он Осенённый.

Вчетвером они двинулись вглубь пещеры. Лют знал — за ним теперь глядят. Наблюдают, слушают. И хотя то, что он рассказывал, подтверждали видоки, вожак ещё не скоро ослабит призор. Опять же Мара…

Нужно подумать.

Серый скоро уведет своих охотиться. Перед походом на гать Осенённым нужно набраться сил и лютости. Требуется лишь выждать.

Как же рану дергает!

Оборотень перекинулся, потому что в зверином обличье страдание переносить было легче, и улегся на мелкое крошево камней. Прижался горящей от боли спиной к холодному валуну, закрыл глаза. В стае хорошо. Всё просто и понятно. Но, чего-то будто не хватает. Наверное, как раз сложностей из мира людей. Там у них интересно. И постоянно что-то новое. Такое, от чего раз за разом диву даешься.